Жизнь среди гималайских йогов

Я также получил несколько важных уроков по Шри Видье, высочайшей из всех наук, матери всех мандал, обнаруженных в тибетской и индийской литературе. В продвинутых практиках ученик учится тому, как концентрироваться на различных частях Шри Янтры, и редко кто из учеников овладевает умением перехода к центру янтры. Эта янтра рассматривается, как проявление божественной силы, и бинду, ее центральная точка, является центром, в котором происходит слияние Шивы и Шакти. Даже после посвящения в эту видью в горах Малабара, в Индии, мне все же не была дана моим учителем практика бинду ведханы (пронзания точки). Этот путь поклонения Божественной Матери приводит к постижению конечного знания, переданного великими мудрецами. Знание священных текстов имеет важное значение для достижения этой цели, но еще более важно непосредственное руководство со стороны учителя, являющегося адептом в этой науке. Число адептов Шри Видьи на земле крайне невелико, их можно пересчитать по пальцам, хотя я и не знаю их всех. Только наша традиция обучает этой видье. И если находится какой-то человек, сведущий в ней, — значит он из нашей традиции. После встречи с гуру моего учителя и получения этого знания цель моего визита в Тибет была выполнена.

Однажды, после нескольких месяцев пребывания у гуру, я сидя возле нашей пещеры, вспомнил о своем дневнике, куда обычно записывал все, что со мной происходило. «Жаль, что его со мной нет, и я не могу записать в него еще несколько историй», — подумалось мне.

Гуру улыбнулся и поманил меня к себе.

«Я могу достать для тебя твой дневник, — сказал он. — Он тебе действительно нужен?»

Такая возможность не казалась мне особо значительным чудом, так как я уже сталкивался с подобными вещами ранее.

«Да, и несколько карандашей к нему в придачу», — произнес я с намеренно небрежным видом.

Мой дневник остался в санатории под названием Бхавали вблизи Нанитала в Южной Индии. Неожиданно три карандаша и Мой довольно объемистый дневник, насчитывавший 475 страниц, оказались лежащими передо мной. Я был рад этому, но не испытывал особого удивления и сказал, что предпочел бы получить от него что-нибудь духовное.

Он рассмеялся и произнес:

«Я уже дал тебе это. Ты должен научиться воспринимать это без противодействия или легкомыслия».

Затем он добавил:

«Мое благословение с тобой. А теперь я хочу, чтобы ты отправился в Лхасу, а оттуда возвратился в Индию».

«Но я не могу вернуться в Индию, — возразил я. — Меня сразу же арестуют».

«Индия вскоре получит независимость. Если ты промедлишь, снег и ледники лишат тебя возможности вернуться в Индию в этом году».

С тех пор я больше не видел этого человека. Некоторое время спустя до меня дошла весть, что он попрощался со своими близкими учениками и исчез. Некоторые говорили, что видели его в последний раз плывущим с гирляндами цветов на шее по Кали Ганга, реке протекающей через Танакпур. Я спросил у своего учителя, пребывает ли он все еще в своем смертном теле, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал:

«На этот вопрос тебе придется ответить самому».

Слегка тревожась за судьбу, ожидающую меня по возвращении в Индию, но все же полагая, что ничего плохого не произойдет, я отправился в Лхасу в сопровождении ламы, некогда оказавшего мне гостеприимство. Оттуда в июне 1947 года я направился в Индию. Мне потребовался месяц на то, чтобы в сопровождении двух проводников с двумя мулами пересечь заснеженные перевалы и достичь Гангтока, столицы Сиккима. За три дня до моего прибытия туда была провозглашена независимость Индии.

Находясь в Гангтоке, я жил в монастыре, до сих пор сохранившимся на северной окраине города. Там я посетил одного ламу, замечательного человека. Он был подлинным буддийским йогом и образованным знатоком санскрита, много лет прожившим в Бодхигайе в Индии. Обычно знатоки буддизма критикуют Шанкару[56], точно также как свами из ордена Шанкарачарьи критикуют буддизм. Но этот мудрый человек, приводя выдержки из многих текстов, учил меня синтезу буддизма и адвайты Шанкары. «Между двумя этими философскими системами нет различия в том, что касается конечной реальности, — говорил он. — Все различия носят лишь словесный, а не эмпирический характер. Отбрось всякое сектантство и достигни высшего состояния сознания или нирваны». –

Его огорчали известия о том, что последователи Будды в Индии, Тибете, Китае, Японии и всей Южной Азии забыли свою медитативную традицию и вновь оказались в сетях ритуальных действий, которые вовсе не были частью пути Будды. Буддизм в его чистом виде, способный оказать помощь современному миру, был полностью утерян. В тысячах храмов буддистские ламы, священники и монахи заняты выполнением ритуалов, в то время как Будда призывал «зажечь свою собственную лампу» и говорил: «Никто не даст вам спасения. Поймите себя. Достигните нирваны и сами станьте Буддой».