Жизнь среди людей

– Конечно. Артем про него всем рассказывает.

Я попытался вспомнить, но вроде бы я ничего не слышал ни о каком Сашеньке. У нас в классе был Саша Соколов, но человек на фотографии совсем не был на него похож. Разве что цветом волос.

– Нет, я не слышал про него, – улыбнулся я как можно более вежливо.

– Правда? – спросила мама Артема Хвостова. – Как так? Артем, ты почему ничего не рассказывал про брата?

Поскольку она обращалась к Артему, я решил, что могу не вслушиваться в разговор дальше. Вместо этого я пытался угадать, какие запахи чувствую. Здесь определенно была рыба, лук и, кажется, картошка. И хлеб.

Артем и его мама начали говорить громче.

– Я, наверное, пойду в комнату, – я встал.

– Сядь, – Артем схватил меня за запястье и потянул вниз.

Тогда я сел, а его мама поставила передо мной тарелку с рыбным супом, немного расплескав на стол.

– Кушай, Лешенька, – она положила столовую ложку мне в тарелку.

Я взял ложку и начал есть бульон.

– Ты почему выцеживаешь? – спросила мама Артема.

Я пожал плечами.

– Ешь все.

– Я не ем приготовленные овощи, извините, – сказал я, подняв на нее глаза.

– Почему?

– Потому что они мне не очень нравятся.

– А ты, значит, привык по ресторанам ходить? – спросила мама Артема.

– Нет. Просто везде готовят по-разному, и у всех свои вкусы.

– И что это значит? – спросила она.

– То, что все едят разную еду, – сказал я с сомнением. – К тому же у меня аллергия.

– Ты давай не выпендривайся и ешь. Ишь какой тощий.

– Мама, не лезь к нему, – сказал Артем.

– Сашенька всегда все ел, – сказала мама Артема и положила свою пухлую руку на мое предплечье. – Сашенька – это старший брат Артема. Он погиб четыре года назад в аварии.

– Соболезную, – ответил я.

– В него врезалась иномарка.

Артем положил ложку в тарелку очень громко.

– Блин, он был пьяный, и он сам виноват в той аварии.

– Не смей так говорить про своего брата, – сказала она.

– Это правда. Он был бухой и под кайфом. Тебе же говорили.

– Это все клевета. Сашенька был хорошим мальчиком.

– Да не был он таким!

– Был, – мама Артема хлопнула по столу рукой.

Артем встал, взял меня за запястье и потащил оттуда. Я еле-еле успел положить ложку на стол.

– Спасибо за суп, – сказал я уже из коридора.

Мы с Артемом пришли в комнату, и он захлопнул дверь. Я сел на край кровати, и она протяжно заскрипела.

– Бесит, – сказал он, садясь за стол, – Мой святой братец, который на самом деле был алкашом и обдолбышем.

Он достал из ящика очень помятую тетрадь на кольцах.

– Держи. Это твои стихи.

Я взял тетрадь и спрятал ее в рюкзак.

– Ты вроде бы говорил, что тебе нужна помощь в учебе, – сказал я.

– Блин, сейчас, что ли?

– Почему нет?

– Ну ладно. Можешь мне органическую химию объяснить?

– Что именно ты не понимаешь?

– Да все.

– Хорошо. Начнем с самого начала.

Поскольку я уже занимался с Владом, то имел представление о том, как надо объяснять материал.

Но с Артемом было сложнее. Он даже не знал, в чем разница между алканами и ал конам и. Так что пришлось объяснять все с самого начала. Я слышал, что органическая химия кажется людям более трудной, чем неорганическая, а теперь сам в этом убедился.

– Ты вообще ничего не понимаешь? – спросил я. – Как так получилось?

– Ну сначала я у тебя списывал задания, а потом Гриня мне делал или я у кого-нибудь еще брал.

– У вас же с ним разные варианты.

– Ага.

Я промолчал.

Позднее мама Артема принесла нам чай и печенье.

Чай оказался очень крепким и сладким, но я все равно выпил большую чашку.

Артем Хвостов показывал мне видео с Ютуба, которое должно было быть смешным, но казалось странным. Там все время кто-то падал или ударялся обо что-то.

– Ну что, спать? – спросил Артем Хвостов в 23:12.

– Да.

Я был рад, что можно прекратить смотреть эти видео.

Тогда Артем принес в комнату раскладушку и постелил мне постель.

Раскладушка мне понравилась. Она была похожа на гамак, где можно было свернуться и лежать. Не понравилось только то, что она скрипела. Само постельное белье показалось мне очень старым, но главное, что оно было чистым.

Артем даже дал мне растянутые штаны и футболку, чтобы в них спать.

Я уже почти уснул, но услышал голос Артема.

– Что? – спросил я, открыв глаза.

– Ты спишь уже? – шепотом спросил он.

– Почти.

– А что у тебя с Веревкиной?

– Не скажу.

– Почему?

– Потому что это не твое дело, – сказал я и отвернулся от него.

– Да ладно тебе. Я никому не скажу.

– Ты всем расскажешь.

– А это правда, что на дискотеке Ильвес сосала у Соколова?

– Что-о?

– Ну так говорят. Что она в обжимательном углу к нему полезла, а ты это застал.

Так вот о чем говорил Саша Соколов.

– Нет, не было такого. Это он лез к Соне, а ей это не нравилось.

– Ну-у, так неинтересно. Кстати, ты знаешь, что она эстонка?

– Наполовину. У нее отец эстонец, а мама русская.

– Все равно. Горяч-чая эсто-о-онская дэвушка, – он хихикнул.

– Эстонцы не так говорят. У них есть двойные гласные, но говорят они достаточно быстро. В финском языке двойных или тройных гласных гораздо больше.

– Да по фиг, – сказал Артем Хвостов и засмеялся, – Я-то думал, она правда шлюхой стала. Думал к ней подкатить снова.