Жизнь строгого режима. Интеллигент на зоне

Посмотрели бы адвокаты дореволюционной России на художества своих нынешних коллег — испытали бы немалое брезгливое удивление, просто ужаснулись бы, в какой бесчестный промысел можно превратить столь благородную и гуманную профессию.

Разумеется, все сказанное не значит, будто все нынешние адвокаты — сплошь и рядом негодяи, жулики, мздоимцы. Верю, есть среди них сверхпорядочные профессионалы (именно к таким отношу Сергея Львовича С., своего второго адвоката, чьими хлопотами мой срок все-таки был сокращен на два года), для которых понятие «честь и совесть» вовсе не пустой звук, вот только какова пропорция в общей профессиональной массе порядочных и непорядочных? Задайте этот вопрос моим прошлым соседям по всем трем столичным изоляторам, в которых начинался мой срок, поговорите на эту тему с нынешними моими «коллегами» по арестантской доле — услышите много интересного, социально актуального и просто сногсшибательно неожиданного по поводу адвокатской профессии. На сегодняшний день многие из них просто не понимают истинно гуманного предназначения этой профессии, считают адвокатов одной из разновидностей мусоров, которым «только сажать да взятки брать».

За всем этим не только свидетельство чьего-то невежества, личной обиды и вечная арестантская озлобленность. За этим — серьезное свидетельство нездоровья и несовершенства нынешнего российского общества, тревожное напоминание о серьезном дефиците гуманизма и социальной справедливости в этом обществе. Увы, поведение и стиль «работы» моего основного адвоката — штатного юриста моей некогда родной «Свободной газеты» — Ларисы Борисовны Б. — похоже, только лишнее тому подтверждение, дополнительная иллюстрация (скорее, карикатура) на тему роли адвоката в современном российском обществе. Впрочем, это отдельная тема, и к ней я непременно вернусь.

Наверное, случилось то, что и должно было случиться. С соседом, своим «семейником», чеченом Мусой М., я разругался, рассорился в пух и прах. Причина — его настырная, воинственная русофобия, ничем не укротимая, ни на чем не основанная, стремление трактовать историю и нынешнюю ситуацию на Кавказе с позиций хищной ненависти к России и русским, бесконечное выпячивание заслуг, значимости, достоинств своей нации за счет унижения всех прочих. Вывело из себя его занудное бесконечное тиражирование знакомых еще по воле тезисов: «Россия всю нашу нефть забирает», «если бы не Россия, мы бы в Чечне жили, как в Арабских Эмиратах», «федералы во время войны нас почем зря уничтожали», «мы, чечены, на Кавказе самая древняя, самая культурная нация». Сначала сгоряча попытался, напрягая всю память, вспоминая все, что читал по теме, пытался объяснить, что той же нефти в Чечне добывается ныне не так уж и много, что ее качество оставляет желать лучшего, что все специалисты, имевшие хотя бы какое-то отношение к добыче, разведке и переработке чеченской нефти, учились этому в российских вузах. Вспомнил заодно и хрестоматийные факты о тех, кто совсем еще недавно учил, просвещал, помогал в большом и малом коренному населению Чечни. Кажется, так и не был даже услышан. Зато, в дополнение к главной теме, получил пространную устную справку о враждебном окружении «гордой, свободолюбивой» республики, о коварных происках недобрых соседей. Особенно досталось осетинам, которые, оказывается, вообще своей родины не имеют, пришли неизвестно откуда, занимают чужие земли и всячески вредят окружающим.

Конечно, самым мудрым в этой ситуации было прекратить эту далеко не научную дискуссию, плюнуть и просто уйти. Но мудрости мне здесь не хватило. Вместо этого я посоветовал своему соседу попросить кого-нибудь из знакомых прислать с воли пару учебников по истории для пятых, шестых классов и глобус, по которому бы легче было прослеживать маршруты миграции народов. Короче, слово за слово… «семейника» я потерял. Правда, и у меня и у Мусы хватает ума и такта здороваться по утрам, пропускать друг друга в узком проходняке, иногда даже обмениваться очень дежурными фразами на пустячно бытовые темы. Но «семья» наша разбилась вдрызг, без всякой надежды на восстановление.

Уже через неделю ко мне обратилась пара земляков моего недавнего «оппонента». Выждав, пока рядом не оставалось лишних глаз и ушей, они попытались объяснить: «он же всю жизнь овец пас, кроме телевизора на батарейках, ничего не видел, ни одной книжки в руках не держал. Зря вы так рассорились, ты на него зла не держи, видишь, у него и с нервами не все в порядке, он же со своей родней на родине переругался, потому и никто не “греет” его из-за такого характера…»