Жизнь такая, как надо: Повесть об Аркадии Гайдаре

Радостный, возбужденный, поднялся Аркадий на стременах, чтобы увидеть дорогое лицо, но проклятый конь, напуганный аплодисментами и гулом тысячеголосой толпы, вдруг вздрогнул, захрапел и попятился назад.

На Аркадия зашикали, и он как мог пытался успокоить норовистого коня.

— Сегодня в Берлине, — говорил взволнованно Ильич, — буржуазия и социал-предатели ликуют — им удалось убить Либкнехта и Люксембург…

Конь захрапел, и Аркадию удалось услышать только последние слова короткой ленинской речи:

— Смерть палачам!

Над площадью загремел «Интернационал», и тогда в гневе жиганул Аркадий своего коня и помчался куда глаза глядят по улицам Москвы.

«Смерть палачам!» — эти ленинские слова крепко врезались в сознание Аркадия. Под впечатлением всего виденного и слышанного написал Аркадий в тот самый вечер стихи:

Угнетенные восстали.
У тиранов мы отняли
Нашу власть.
И знаменам нашим красным
Не дадим мы в час опасный
Вновь упасть.
И звездою путеводной
В дали светлой и свободной
Мы горим.
Нет звезды той яркой краше,
И весь мир мы светом нашим
Озарим!
Коммунизм — маяк наш светлый.
Победим!

Это была клятва.

На другой день после митинга сотни бойцов попросили, чтобы их отправили на фронт. Просился и Аркадий. Суровый командующий Ефимов, хотя на фронт и не пустил, все же сделал для него доброе дело: направил на командные курсы.

— На фронт пойдешь красным офицером, — сказал Ефимов. — Нам не хватает преданных делу революции командиров. Так сказал Ленин. Учись, Аркадий!

И вот Аркадий на Пятницкой улице, в доме, на котором чуть пониже прибитой большой красной звезды доска со словами:

7‑Е МОСКОВСКИЕ СОВЕТСКИЕ КОМАНДНЫЕ КУРСЫ

И хотя курсантов кормили постной пшенной кашей, к которой интендант отвешивал каждому по полтораста граммов воблы, а запивали все это морковным чаем на сахарине, будущие командиры не унывали и мечтали о том времени, когда сядут на лихих коней, взмахнут саблями острыми и помчатся ветром по полю на врагов революции.

Учиться было нелегко. Занимались в холодных классах. Изучали русский язык и географию, природоведение, арифметику и историю. Эти предметы Аркадию давались легко: помогали знания, полученные в реальном училище. Куда труднее тактика, фортификация, основы артиллерии и другие военные дисциплины, которые изучались по учебникам, написанным царскими генералами для «господ юнкеров». Своих учебников у Красной Армии еще не было.

Три раза в неделю курсанты слушали рассказы комиссара об истории развития революционного движения, о Марксе, Ленине, о 1905 годе и Октябре, о международном положении.

— Наши курсы, — любил повторять комиссар, — это не только кузница пролетарского комсостава, но и боевая единица, надежная опора Советской власти.

В часы отдыха курсанты громко распевали боевые задорные песни. Вместе со всеми Аркадий подхватывал припев звонкой курсантской песни:

Прощайте, матери, отцы,
Прощайте, жены, дети!
Мы победим, народ за нас.
Да здравствуют Советы!

Глава IV

Люби барабанщика, который сам падал и сам поднимался.

А. Гайдар

В ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД

Учиться в Москве Аркадию пришлось недолго: курсы неожиданно перебросили в Киев для укрепления боевых сил Украины, которая только что сбросила ярмо германцев и вела борьбу с бандами Петлюры и Деникина.

В Киеве московским курсантам было многое непривычно. Впервые за много месяцев увидел Аркадий в продаже белый хлеб, булки, колбасу, сало. Как не похож Киев на голодную Москву! Открытые магазины, рестораны, беспечно смеющаяся публика…

Но в Киеве тоже было тревожно. Комиссар рассказал о последних событиях на Украине. Со всех сторон ее осаждали враги революции: на Днестре бесчинствовали румынские бояре, на западе — белополяки и петлюровцы, поднимали восстания кулацкие банды.

Вскоре Аркадий получил боевое крещение. Курсантов бросили на подавление Западноднепровской дивизии, которой командовал Григорьев, объявивший себя «атаманом Херсонщины и Таврии». Путь курсантов лежал к Кременчугу.

На подступах к городу курсанты остановили григорьевцев, потом враг не выдержал и отступил.

Курсанты снова вернулись в Киев. Занятия тактикой и топографией часто прерывались боевыми тревогами.

И вот наконец Аркадию Голикову присвоено звание красного командира, он назначен командиром 6‑й роты 8‑го полка Отдельной бригады курсантов. Аркадию хорошо запомнился этот день — 23 августа 1919 года.

Под Киевом шли тогда горячие бои. Красные отчаянно отбивались сразу от деникинцев и петлюровцев.

Бригада курсантов была брошена против стихийно наседающей петлюровщины.

И здесь он впервые ощутил на себе холодное дыхание смерти.