Жизнь тебя любит

«Доверие – это осознание того, что

Тот, кем ты себя считаешь, не может справиться с твоей жизнью,

Но тот, кем ты действительно являешься, справиться может».

Я сказал Сью, что собираюсь написать главу о благодарности, куда войдет кое-что о доверии. Прежде чем уйти, я подарил ей одну из «Карточек Мудрости» Луизы Хей. В карточке говорилось: «Я доверяю разуму внутри меня». Сью улыбнулась, прочитав надпись. «Любовь – это все, что по-настоящему имеет значение», – сказала она с 24 электроэнцефалографическими электродами, прикрепленными к ее голове. «Ты уже знала это, Сью», – сказал я. Монитор элекроэнцефалографа отметил смех Сью. «Да, правда, – сказала она. – Но по-настоящему я узнала об этом только сейчас». Посмотрев ей в глаза, я увидел, что Сью переживала что-то значительное. «Я знаю, что такое быть собой без тела, – сказала она. – И говорю тебе: это – сама любовь».

Святое «Сейчас»

Наши дети Бо и Кристофер – первые, кто просыпается в нашем семействе. Они не ждут восхода солнца, им не нужен будильник и они всегда хотят гулять. Холли и меня возвращают обычно из небесного сна два маленьких тельца, ползающих по всей нашей кровати.

– Вставай, папа! – кричит Бо.

– Папа, давай! – кричит Кристофер.

– Папа, папа! – кричит Бо и тянет меня за пижаму.

– Пошли наверх! – орет Кристофер.

– Доброе утро, люди! – говорю я, едва дыша.

– Уже день! – говорит Бо мягче, видя, что я возвращаюсь в сознание.

– Давай поиграем в поезда! – кричит Кристофер.

– Который час? – спрашиваю я, потому что чувствую, будто сейчас три часа ночи.

– Время вставать, – говорит Бо.

– Да, папа, давай, – говорит Кристофер, который даже не может сказать время.

– Вы поблагодарили свою кровать за хороший сон ночью? – спрашиваю я, пытаясь выкроить еще несколько драгоценных секунд.

– Да, – говорит Бо.

– Да! – кричит Кристофер.

– Пойдем, – говорит Бо.

– Сейчас! – кричит Кристофер.

Сейчас – это очень свято для детей. Никакое другое время не похоже на него. Сейчас – это место естественного пребывания детей. Они не проводят много времени в прошлом или в будущем. Сейчас – это всегда совершенно новое приключение. У детей всегда все сейчас. Взрослые часто воспринимают устойчивую фокусировку детей на «сейчас» как признак нетерпения или даже невоспитанности, но на самом деле это признак живости. Сейчас – единственное реальное время. И сейчас – время начинать забавы.

Кристофер и Бо всегда в первую очередь нацеливаются на меня. Они оставляют Холли поспать в одиночку. Я полагаю, что Холли просыпается, но знает, как сохранять неподвижность. Возможно, она найдет, что сказать о моей теории, когда ее прочтет. Все же это теория, но я могу ее доказать. Когда Кристофер и Бо пытаются меня разбудить, они иногда говорят что-то очень смешное, и я могу слышать беззвучный смех Холли. Легкое изменение дыхания – вот что ее выдает. Как тогда, когда я просил Кристофера и Бо еще о пяти минутах.

– Доброе утро, папа, – кричала Бо, взъерошивая мои волосы.

– Просыпайся, папа! – кричал Кристофер, опираясь на мою грудь.

– Уже день, – кричала Бо.

– Папа, сейчас! – кричал Кристофер.

– Который час? – спросил я.

– Часы говорят пять, и пять, и пять, – сказала Бо.

– Да-а-а, – сказал Кристофер.

– Ладно, дайте мне еще пять минут, – ответил я.

– Бо, что такое пять минут? – спросил Кристофер.

– Не знаю, но для папы это важно, – сказала ему Бо.

У детей огромная вера в настоящий момент. «Сейчас» для них означает больше, чем прошлое или будущее. Сейчас – это их наилучший шанс быть счастливыми. Сейчас – это там, где они найдут любовь. Когда дети смотрят в настоящее, они видят совокупность возможностей, о которых говорила Луиза. Сейчас – их зеркало. Вначале дети еще сориентированы на основную истину: «Меня можно любить». Данная базовая истина дает возникнуть базовому доверию: «Меня любят». Сейчас – это хорошее время. Сейчас – время невинности.

Когда мы теряем веру в себя, мы перестаем верить в то, что настоящий момент заботится о нас и дает нам все необходимое. Базовый страх: «Я не достоин любви» и базовое сомнение: «Любят ли меня?» искажают наше восприятие. Мы проецируем свою забывчивость на настоящий момент. Следовательно, мы судим, что наше «сегодня» недостаточно хорошо. Кажется, будто чего-то недостает. «Сейчас» больше не ощущается реальным, и поэтому мы пытаемся либо перенаправить свои шаги в прошлое, либо двигаться вперед к более хорошему будущему. Но без «сейчас» мы потеряны.