Жизнь только начинается

Много ли дней прошло с тех пор, как Вася неожиданно покинул родительский кров? Он не хотел признаваться себе в том, как его тянуло увидеть мать, отца, Гришу… Может он не так уж и соскучился — не на век же уехал, — только мучила совесть: «Уехал, не сказал куда. Убежал! Чем все это кончится?» Тревожно на душе. Кажется, кто-то неотступно следит за ним и ждет, ждет, когда он признается во всем. Не рассказать ли Галине Афанасьевне, что он самовольно ушел из школы ФЗО и убежал из дома?.. Да, обманывать не легко, совсем не легко…

Вася открыл глаза — темно. Оказывается, он уснул и не слышал, как пришли ребята. Вася включил настольную лампу. Юра спит. Разбудить, что ли? В нерешительности постоял возле Юриной кровати. Вздохнул и сел за стол. Три часа ночи… Теперь уже не заснуть — голова свежая, как днем. Что делать?

На столе лежали в беспорядке книги, тетради. «Сразу видно, что за ученики, — усмехнулся Вася. — Клеенка вся а чернильных пятнах. А какая красивая была». В этот ночной тихий час он вдруг решил написать письмо Оле. Вася вытащил из тумбочки новую тетрадь, вырвал из середины два листа. «Эх, почерк — дрянь, — вздохнул он. — Да и к тому же не обойтись без грамматических ошибок».

Никогда в жизни Вася не писал письма девушкам. Как начинать? Вася вывел несколько слов и в отчаянии бросил на стол ручку. «Не годится. А если Ивана Сергеевича попросить? Он в восьмом классе учится, стенгазету оформляет. Придется ему признаться…» Это несколько озадачило Васю. «Ну и пусть! Любовь в мешке не утаишь», — вспомнил он чьи-то слова.

Иван Сергеевич спит, подложив ладонь под щеку. Губы его чуть-чуть шевелятся. Видно, даже во сне ему кажется, что он выступает на каком-то собрании.

— Вань, вставай! — Вася долго тормошит спящего товарища за плечо.

— А? Что? — Иван Сергеевич открыл глаза. Узнав, в чем дело, он сердито натянул одеяло на голову.

— Какой дурак ночью пишет? Спи. Завтра напишу.

— Сегодня надо… Мысли пришли, записать надо.

— Ну и записывай.

Иван Сергеевич решительно сунул голову под подушку.

— Бюрократ, трудно ему написать! — обиделся Вяся. Кого еще разбудить? Юрку? А если Яркова? Как-то Костя вечером писал письмо, заглядывал в потрепанный альбомчик и что-то выписывал.

— Кому пишешь? — полюбопытствовал Вася.

— Одной Маруське, — ответил небрежно Ярков. — Влюбилась в меня, никак не отвяжусь.

Костина лихость Васе не понравилась.

Едва Вася дотронулся до Кости, тот вскочил, отбросив одеяло.

— Играть? — шепнул он обрадованно.

— Есть дело, — коротко ответил Вася.

— Говори.

— Только между нами.

— Не знаешь, что ли, меня? То, что сюда вошло, — Костя постукал себя по лбу, — отсюда ни-ни, ни под какими пытками.

Вася коротко объяснил суть дела.

Ярков вначале рассердился, но когда Вася намекнул, что письмо надо написать девушке, усмехнулся.

— Втюрился? Любовное послание? Я спец, многим нашим ребятам накатал. Я своей Марусе такое письмо написал, что она теперь ночами не спит. Она меня крепко любит, только виду не подает. Девчонка, а молодец, токарь шестого разряда. Знаешь, она делегатом была на всесоюзной технической конференции. Ее детали на выставке были! Хочешь, сходим?.. Ее все уважают, а я, что ни скажу, — все делает. Скажу: идем завтра в кино — без звуку соглашается. Только она вредная, курить не разрешает, вчера целую пачку у меня порвала. — Костя оборвал болтовню и сказал, принимая серьезный вид: Ладно, для друга всегда готов.

Костя сел на стул.

— Только ты это… знаешь… — смущенно начал было Вася, но запнулся.

— Не робей. За одну минуту состряпаем.

— Не надо стряпать. Постарайся, Костя.

Ярков на секунду задумался. Потом вскочил и полез в тумбочку Ивана Сергеевича. Из спичечной коробочки он взял перо.

— Это перо не годится. Девушкам надо писать «лодочкой». Почерк получается самостоятельный. — Костя деловито попробовал перо на обложке тетради. — Гебе чего нужно? Чтоб она всю ночь не спала, о тебе думала? А может, пусть поплачет немного?

Но Васе было не до шуток. Он морщил лоб и усиленно соображал: с чего начать?

Ярков уже вытащил из-под матраца знакомый Васе альбом и сказал:

— Разные стихотворения здесь, подберем. А начнем так: «Привет из училища механизаторов от незнакомого вам Васи».

— Что ты, с ума сошел! — замахал руками Вася. — Имя писать не надо, зачеркни.

— Значит, инкогнито, — усмехнулся Костя. — Тогда я точки поставлю. Первую букву и точки. Ладно? Вот так: «В…»

— А вдруг догадается?

— Чудак, почерк-то мой, а не твой. Не мешай, — деловито заметил Костя и начал писать.

«…Добрый день, веселый час, пишу письмо и жду от вас.

Пишу письмо насчет любви,
Прошу читать его, не рвать,
А если ты меня не любишь,
То возврати его назад.
Люблю сирень, люблю я розу,
Люблю я всякие цветы…

— Как звать-то ее? — спросил Ярков.

Вася пытливо посмотрел на Костю.

— Только ни-ни…

— Ладно. И чего ты трясешься, как будто в курятник лезешь?

— О.

— Не ври, не бывает О.

— Пиши О. Я потом сам допишу.

Ярков выразительно покачал головой.