Жизнь только начинается

— Устал с одним нянчиться? Знаешь, как твое поведение называется? Трусостью. С Ярковым не справляешься? А коллектив где? Вот я приду в райком партии и скажу: есть у нас Ярков и еще несколько человек, которые не слушаются меня, хулиганят. Не могу из-за них работать, устала, поставьте на мое место другого человека. Что мне ответят?

— Вы не можете сказать так, Галина Афанасьевна, вы же коммунист!

— А комсомольцу скидка делается? Не делается! Через несколько лет и ты будешь вступать в партию… Об этом уже сейчас думать надо. А ты Яркова испугался! Кто же, как не вы, комсомольцы, должны выправить его? В конце концов, что это такое? У кого-нибудь пуговица оторвется — сразу же ко мне, — мол пришейте. Так ведь получается?

Иван Сергеевич постоял, почесал лоб, вздохнул, потом тихо вышел из комнаты. Галина Афанасьевна видела в окно, как он остановил Корнакова и, жестикулируя, что-то говорил ему.

…Ярков вошел в кабинет настороженный. Глядя в угол, хрипло спросил:

— Звали меня?

Галина Афанасьевна указала ему на свое кресло.

— Садись, Ярков.

— Что вы, я постою, не беспокойтесь.

— Ах, какой вежливый: «не беспокойтесь». Неужели это тот Костя Ярков, который играет в орлянку, дерется, кидает соль пригоршнями в суп? — Галина Афанасьевна неожиданно резко приказала: — Садись, посиди на моем месте.

Костя покорно опустился на краешек кресла.

— Как думаешь, Костя, легко быть замполитом?

Ярков поднял голову.

— А чего вам?.. Вызовете одного, другого, поругаете — и все; обедать пора.

Галина Афанасьевна улыбнулась.

— Ну и умная у тебя голова. Я сегодня только к утру уснула, о делах училища думала. Многое еще не налажено… И о тебе думала.

— А чего про меня думать? — удивился Костя.

— Не могу понять, чем ты недоволен, чего тебе не хватает. Долго ли ты будешь хулиганить и разлагать коллектив? Посоветуй, как быть.

— А что я делаю? Я ничего не делаю. — Костя с усмешкой пожал плечами. — Это вам, наверно, Полев или Иван Сергеевич пожаловались. Капают день и ночь на мозги.

— «Капают на мозги»… Откуда у тебя такие нехорошие выражения? Тебе, видно, все равно, будет ли в комнате чисто или намусорено. Ваня по-товарищески тебя предупреждает, а ты драться лезешь.

Ярков усмехнулся.

— Сорвалось.

— Слишком часто срываешься. Плохи твои дела, Костя. Восстановил против себя коллектив. Трудно тебе придется. Отец твой жизнь отдал за то, чтобы ты спокойно учился, стал настоящим человеком, а ты…

Костя закрыл на секунду глаза, сжал губы.

— Вы бы лучше избили меня!

А на другой день случилось собыгие, взволновавшее всю первую группу. Виновником этого события снова оказался Ярков.

Костя давно заметил, что Митя Полев собирает обмылки. «Зачем они ему?» — удивился Костя. А сегодня утром Митя долго возился под матрацем у изголовья. Когда ребята отправились на занятия, Костя отвернул матрац Мити. Там лежал аккуратный сверток. В нем оказались слепленные в комок кусочки мыла. Костя брезгливо поморщился: «Вот, святоша, до чего мелочный. Ну постой же, я отучу тебя от жадности», — решил Костя.

Вот-вот должен был начаться урок. Ярков подошел к Мите, сидевшему на задней парте среднего ряда.

— Тебе старьевщиком работать, — зычно, на весь класс сказал Костя, а не на тракториста учиться.

Митя озадаченно взглянул на Костю и отвернулся.

— Ты не отворачивайся. Зачем тебе мыло?

Но Митя упорно отмалчивался.

— Не приставай к нему, — заступился Вася.

Вошел Петр Александрович, и начался урок.

Яркову не сиделось. Поглядывая на Полева, он нажевал бумаги, вытащил из сумки камышовую трубку и стал выжидать. Вот мастер повернулся к плакату, висевшему на стене.

— Одна неисправная деталь выводит из строя весь трактор. Поэтому заботливый, хороший тракторист ежедневно после работы осматривает машину, заменяет негодные части…

Костя прицелился трубкой в лицо Мите и резко дунул. Полев вскрикнул, зажав обеими руками глаз. Ребята повскакивали с мест, окружили Полева. Мастер отстранил Митину руку от глаза.

— Ничего особенного, — успокоил он воспитанников. — Садитесь по местам. Кто это сделал? — строго спросил мастер.

Ребята молчали.

— Никто не знает? И ты, Митя, не заметил?

Полев отрицательно покачал головой.

Мастер молча ходил по классу.

— Плохи, ребята, наши дела. Знаем и молчим. Кто?

— Если он не трус, пусть сам окажет, — произнес Вася.

Петр Александрович подошел к Васе и требовательно сказал:

— Но и тот трус, кто скрывает. Боитесь хулигана? Эх, вы… солдаты будущие.

Вася опустил голову. Юра, зажимая рот ладонью, словно у него болели зубы, не мигая, смотрел на мастера. Иван Сергеевич сердито оглядывался на Яркова: «Если ты, признайся», — моргал он Косте.

— Мы не продолжим урока, пока не найдем виновника, — категорически заявил мастер и взглянул на часы.

Конечно, мастер уже знал виновника. Слишком выразительно смотрели ребята на Яркова. И даже кое-кто украдкой, как бы нечаянно, указывал глазами или кивком головы на Костю. Но мастеру нужно было признание открытое, во всеуслышание.

— Ребята, что за безобразие, из-за одного человека урок срывается! с возмущением воскликнула Оля.