Жизнь, увлечения, огорчения

И вот однажды на веточке Кустика вырос листик. Он был необыкновенной красоты: большой, обрамлённый по краям ажурной бахромой, а в середине словно жёлтое солнышко сверкало.

– Это не твой листик! – зашумели возмущённые Цветы. – Ты не мог создать такое!

А Шмель летал возле Кустика и жужжал:

– Неправда, я сам видел, как листик на нём появился, – но его никто не слышал из-за шума.

Кустику было очень обидно и грустно, что ему не верят. От такой несправедливости он сломался и упал на землю. Только после этого Розы успокоились, а Шмель пуще прежнего зажужжал:

– Я знаю, что Кустик хотел создать что-то удивительное, при виде чего у всех было бы хорошее настроение. У него уже и бутончик почти созрел.

Но тут появилась Тяпка, выкопала Кустик и обнаружила необычный листик. Он оказался золотой, и позже его показали на выставке цветов, подписав: «Произведение искусства неизвестного растения».

А Шмель и по сей день не может понять: «Почему Кустику не дали проявить свой талант?».

Врачеватели

Однажды по лесу разнёсся странный слух: Дятла-врача сняли с должности за то, что, кроме деревьев, он помогал лечиться птицам и зверюшкам, и что теперь вместо Дятла будут другие врачи. Все удивлялись: на Дятла никто никогда не жаловался, ни одно деревце при нём от болезни не упало.

И вот однажды заболел Тополь.

– Ты громко скрипел, вызывая меня, – что случилось? – спросила, прилетевшая на вызов Ворона-врач.

– У меня внутри колет, – пожаловался Тополь.

– Сейчас Белку позову. Она специалист по этому делу, – каркнула Ворона.

И вот, примчалась шустрая Белка, по стволу коготочками пробежалась, по веточкам попрыгала и сказала:

– Тебе, Тополь, свежего воздуха здесь не хватает. Но из-за твоего возраста нельзя пересадить тебя на другое место. Позову Мышку – устроим консилиум.

Мышка оказалась шустрее, чем Белка, уже всё знала и сразу, как появилась, пропищала:

– Я Тополь уже обследовала и убедилась: как появится воздух, он точно пойдёт на поправку.

Ворона, Белка и Мышь удалились. А болезнь-то была совсем другая: под корой Тополя завёлся Червячок и грыз его изнутри. Был бы Дятел рядом, давно бы с ним справился. А новые врачи всем заболевшим только одно твердили: «Вам нужен воздух!».

Вскоре Червячок распространился по всему лесу, и одно за другим стали валиться заболевшие деревья.

Не судьба

Конверт был белоснежный, с идеально прямыми углами, из хорошей бумаги и с затейливой надписью адресата. Круглая почтовая Печать, увидав его, шлёпнулась на Конверт прямо посередине и промолвила:

– Разрешите с вами поближе познакомиться. Вы мне понравились, и я хочу быть с вами рядом!

– Извините, но меня уже ждут, – ответил Конверт.

Печать же так была увлечена, что даже не слышала, что он сказал, и продолжала:

– Вы меня так очаровали! Давайте останемся здесь, я стану оберегать вас от посылок и бандеролей. Их тут много – если прижмутся, всего помнут!

Но Конверт спешил по назначению. По прибытии изящные Ножницы прошлись по Печати, влезли в Конверт и раздражённо воскликнули:

– Опять про долги… Лучше бы ты не приходил! – и отбросили Конверт с порванной и молчаливой теперь Печатью.

– Эх, надо было мне остаться там с Печатью да затеряться среди посылок и бандеролей, – вздохнул Конверт. – И все были бы довольны и счастливы.

Найденное счастье

Стул дружил с Софой. Но когда ему удавалось возле неё оказаться, то он всегда ей завидовал.

Софа спокойно стояла, покрытая тёплым ворсистым Пледом, который говорил:

– Я оберегаю её от разных потрясений, с которыми нам порой приходится сталкиваться.

– Да, да, – подтверждала Софа. – Бывает, сядут на меня так, что пружины загудят, а Плед рядом – защищает, и я чувствую каждую его ворсинку. А ещё он украшает меня, отчего я красивее всей мебели вокруг…

– А я всегда один, – грустно скрипел Стул. – Если бы рядом с вами иногда не бывал, давно бы засох. Вы же всегда счастливые: общаетесь днём и ночью – и все невзгоды вам нипочём! – и он опять заскрипел – видно, от безысходности.

Как-то Софа, желая привлечь внимание Стула, что опять стоял в отдалении, пошуршала немного пружиной, но тот даже не повернулся. Тогда Плед краешком приподнялся и увидел: на Стуле, нежно распластавшись, лежит маленькая красивая пухленькая подушечка. Обрадовался Плед и воскликнул:

– Теперь Стул не одинок, а с Подушечкой! И, видно, счастлив – ни разу не скрипнул, боится спугнуть!

Стеснительный Карасик

Карасик жил в озере и думал только о том, чтобы поесть да поспать. Но как-то мимо проплыла Карасиха, сверкая серебристой чешуёй, и он в неё влюбился. Она тоже его заприметила. Да вот беда: Карасик был очень стеснительный и никак не решался завести с Карасихой шуры-муры. А та стала вокруг него крутиться – как бы подбадривать. Карасик совсем растерялся, и тогда Карасиха сама к нему подплыла и спросила:

– Я на том берегу озера никогда не была. Может, проводите меня туда, покажете, что там есть?

Карасик и сам далеко не заплывал и, вместо того, чтобы сказать: «Хорошо, я покажу вам тот берег, мне и самому интересно!», по-прежнему стесняясь, проговорил: