Читаем Жизнь, увлечения, огорчения полностью

В столярной мастерской, в углу, стоял Стул. Был он старый и весь в проплешинах. И каждый день он наблюдал, как трудится Рубанок, строгая доски, от чего они становились ровными и гладкими. Смотрел, как с каждой из них Тряпка потом нежно смахивала пыль. Видел и то, как каждый вечер приходила Метла и убирала ворох стружек, наводя в мастерской порядок. И был Стул всем этим недоволен и скрипел:

– Нет в жизни никакой справедливости! У меня работа самая тяжёлая: на меня садятся, ёрзают по мне – как доску всего стесали. И хоть бы разочек Тряпочка пришла да погладила.

Чайник

Когда медный Чайник начинал свистеть и исходить паром, к нему спешили все Чашки.

– Ты молодец! Всех нас порадовал, своим свистом известил, что нам пора возле тебя собраться! – благодарили они.

И Чайник решил: «Если меня так благодарят за свист, надо свистеть ещё громче!».

Однажды он засвистел и свистел так долго и громко, что весь выкипел и почти расплавился.

Чашки обеспокоенно молчали, а Чайник невозмутимо проговорил:

– Жаль, что я голос потерял. Но ничего, подлечусь и смогу вас ещё порадовать!

Но Чайник попал на переплавку и вскоре стал частью Саксофона. Сам он очень был горд таким превращением и, играя, пел:

– Я прошёл огонь, воду и медные трубы, чтоб все услышали, как я талантлив!

А о Саксофоне поговаривали:

– Играет как Чайник!

Но он этим гордился.

Сожаление

Однажды Баобаб решил больше не плодиться, а жить в своё удовольствие. Был он умён и много всего знал. К нему обращались заблудившиеся перелётные птицы, чтобы узнать, куда им лететь, и Баобаб всегда указывал им верный путь. Некоторые птицы оставались под его кронами, сплетали гнёзда и радовались семейной жизни. Даже обезьяны селились на его зелёных ветках. Баобаб видел, как у птиц и обезьян появлялись детки, и как родители счастливо и с гордостью говорили:

– Это продолжение нашего рода!

Будучи молодым, Баобаб не обращал внимания на эти разговоры. Но когда у него засохли нижние ветки, и он почувствовал, что надвигается старость, то ужаснулся и задумался: «А что же будет с моим родом? Неужели он на мне закончится?». Огляделся Баобаб вокруг в надежде увидеть кого-нибудь из своих близких, но не увидел никого, кроме Пальмы, росшей неподалёку.

– Да-а! – с грустью прошуршал тогда листьями Баобаб. – С Пальмой Баобабово родство не сотворишь!..

И с завистью посмотрел он на целующихся птиц и нежно обнимающихся обезьян.

Недостающая дата

В баре Стакан со своей подружкой Водкой выпил всё, что у неё было. А потом захотел добавить. И Бочка Вина, стоявшая рядом, сказала:

– Так и быть, пожалею тебя, помогу в последний раз, – и налила ему свой одурманивающий напиток.

Стакан всё это тоже выпил, но ему опять захотелось добавить. И вот стоит он на столе, внутри у него сухо, жажда гнетёт, и слышит, как Штопор говорит Пробке:

– Сегодня праздник – День шахтёра!

– Так по этому поводу надо выпить! – воскликнул Стакан, и был заполнен алкоголем до краёв.

Уже позже, валяясь в грязной посуде, Стакан услышал чьи-то слова:

– Этих праздничных дат в году слишком много.

И тогда Стакан с трудом произнёс:

– Жаль, что нет «дня похмелья»…

Переживание Бутылки

Водочная Бутылка, попав на застолье, игриво демонстрировала себя, щеголяла своим прозрачным содержимым и была удивлена поведением Стаканов: когда они дотрагивались друг до друга, будучи пустыми, они красиво звенели. А вот когда они были наполненные алкоголем, чокаясь, они глухо гудели, словно были недовольны.

– Это, наверное, оттого, что я мало им налила! – решила Бутылка.

Тут вступила в разговор «Килька в томате»:

– Да не обращай ты внимания! Сейчас вслед за тобой появятся твои приятельницы-бутылки и так же будут обхаживать эти Стаканы. И они даже чокаться перестанут – будут падать и скатерть пачкать. А ты и твои приятельницы окажетесь в мусорном ведре.

– Я этого не хочу! – с испугом произнесла Бутылка.

– Да, судьба у тебя не завидная, – пожалела её Килька. – Вот если бы ты чуток горячительного при себе оставила, то ещё денёк просуществовала бы! А так как ты всё время демонстрировала себя, то тебя и опустошили до последней капли.

И тут Килька куда-то исчезла….

Для чего нужны дубовые стулья

Однажды Стол, стоявший в приёмной, очень удивился:

– Только недавно завезли новую мебель! Возле меня стояли стройные табуретки, они ещё говорили: «Скромность украшает помещение!», а в прихожей находились дубовые стулья и поговаривали: «Мы для удобства посетителей!». А сейчас я вижу, что всё поменялось местами!

И Стол спросил у бархатистой Скатерти, которая сверху всё видела.

– Скажите, почему мебель поменяли?

– Да всё просто, – ответила Скатерть. – Стулья, что вокруг тебя сейчас, крепкие, дубовые, на них можно спокойно и долго сидеть. А в прихожей теперь табуретки – без спинок, шаткие, на которых особо не засидишься. Потому и посетителей будет меньше!

– Значит и меня скоро могут поменять на новый? – с огорчением спросил Стол.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза