Жизнь в аду

От этой мысли и воспоминаний по моим щекам вновь потекли слёзы. Я через боль повернул голову и посмотрел на папу. Вот даже сейчас он спокойно сидел и не обращал на меня внимания, а я лежал на полу и не мог подняться. Будь он нормальным папой, то давно бы уже помог мне встать и отвёл бы в комнату. Хотя если бы он был нормальным папой, то он бы и бить меня не стал. Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. Я полежал ещё немного и, подумав, что боль вроде немного стихла, сделал рывок, чтобы подняться, но тут же острая боль пронзила меня с головы до пят и я, громко застонав от боли, повалился обратно на пол. Папа кинул на меня косой взгляд, но с места, чтобы помочь мне, понятное дело, не поднялся. Я же не собирался отступать. Лежать я тут больше не собирался, потому что мне было страшно находиться рядом с папой. А вдруг он решит закончить дело и снова начнёт меня бить этой палкой? Она всё ещё лежала рядом с ним, и я предпочитал находиться подальше от папы и его палки. Я, крепко сжав зубы и стараясь больше не издавать ни звука, чтобы не раздражать этим папу, продолжил свои попытки встать. Но после двадцатой попытки я понял, что, правда, не могу встать. У меня вообще не осталось сил ни на что, а из-за того, что я двигался, боль становилась ещё острее и сильнее. Больше я не двигался и просто лежал посреди зала в ожидании того, что же теперь будет.

Так лежал я достаточно долго, и, только когда в телевизоре началась очередная реклама, папа встал с кресла. Я сразу напрягся. Папа сделал пару шагов и остановился прямо надо мной. Сначала он молча стоял надо мной, а потом грубо ударил меня ногой по спине и раздражённым голосом проговорил:

–Ну, и что ты тут разлёгся? Долго собираешься тут валяться? Вали в свою комнату!

–Я не могу встать, – только сказал я в своё оправдание, даже будучи не в силах повернуться к папе лицом.

–Не можешь встать? – зачем-то переспросил папа. – Правда? Тогда может тебе помочь? – предложил папа, повергнув меня в шок своим предложением. Пару секунд я и правда верил в то, что папа хочет помочь, и уже был готов согласиться на его помощь, как тут он грубо схватил меня за волосы. Стоило ему это сделать, как я понял, какую помощь он мне предлагал. – Такая помощь тебе подойдёт?! – спросил он и за волосы поволок меня в сторону моей комнаты. Я схватил папу за руку, которой он держал меня за волосы и, закричав от боли, начал вырываться из мёртвой хватки папы. А он, не обращая внимания на мои крики и вопли от боли, продолжал меня тащить за волосы, волоча по полу, как какой-то мешок картошки. Это было очень больно и неприятно, но папе было на это, как всегда, всё равно. Слёзы снова побежали по моим щекам.

Отпустил меня папа лишь тогда, когда дотащил до комнаты. Он бросил меня на пол около кровати. Я схватился за голову и начал трогать свои волосы, чтобы убедиться, что папа не вырвал мне все волосы. Они были на месте, но моя голова сильно гудела от такого грубого обращения. Я уже подумал, что папа вышел из моей комнаты, как тут он снова грубо схватил меня за волосы и, немного приподняв меня над полом, буквально прорычал мне на ухо:

–Завтра я пойду в школу, и я советую тебе молиться, чтобы деньги нашлись. Если они не найдутся, то тебе точно конец. И не нойся! Я тебя предупреждал, что с тобой будет, если ты потеряешь деньги!

Сказав это, папа резко отпустил меня, и я, даже не успев подставить руки, дабы смягчить падение, упал обратно на пол, больно ударившись подбородком об пол. Застонав от боли, я потёр подбородок и взглянул на папу. Он кинул на меня грозный взгляд и наконец-то покинул мою комнату, захлопнув за собой дверь. Как только моя комната опустела, я с облегчением вздохнул. После всего пережитого мне сейчас хотелось побыть одному и желательно подальше от папы. Сейчас его я боялся в два раза больше, чем обычно. Из-за каких-то денег он был готов убить меня, и я не мог не бояться его. Сейчас я даже жалел, что вообще вернулся домой. Ведь у меня была возможность выйти невредимым из этой ситуации, но я вернулся домой и теперь вряд ли смогу убежать от папы. Хотя можно было бы попробовать это сделать завтра, когда папа пойдёт ко мне в школу, но невредимым выйти из ситуации всё равно уже не получится. Ведь папа уже избил меня, и теперь после такого сильного избиения мне даже двигаться было трудно и больно.