Жизнь в четырех собаках. Исполняющие мечту

А среди борзятников нашего областного центра бытует притча о том, что как-то раз один университетский профессор прогуливался по центральному городскому парку, где в то время владельцы выгуливали нескольких русских псовых борзых. Заприметив царственных животных, профессор тотчас остановился, как в землю врос, и, не шевелясь, долгое время наблюдал за борзыми, а потом каким-то мечтательно-возвышенным и ни к кому конкретно не обращенным голосом сказал: «Если русские чего-то очень захотят и сделают, то это будет самым прекрасным в мире…»

Наше «самое прекрасное» росло с проблемами, которые создавали мы — неопытные владельцы. Девочка страдала в основном расстройством пищеварения и аллергией.

Своей хозяйкой, то есть человеком, на которого можно целиком положиться в трудную минуту, Айна выбрала меня. Если она себя плохо чувствовала, а хозяйки (меня) не было дома, девочка приставала к домашним с бесконечным повтором одной и той же вопросительной фразы: «Гэ-э о-о-а?» В это время смотрела на «собеседника» жалобным и одновременно требовательным взглядом. Стоило мне появиться на пороге, как она переставала беспокоить остальных членов семьи своим вопросом (ко мне указанным способом она не обращалась никогда).

Встретив меня, Айна принималась ныть и полизывать больное место. Она жаловалась и ждала помощи. Я осматривала борзую, собирала клинические сведения у домочадцев, ставила диагноз и назначала лечение. Если же у меня не получалось установить причину страданий, приглашался ветеринар. Как бы то ни было, но Айна умолкала, получив лекарство. Неважно, в каком виде. То мог быть укол шприцем, таблетка в пасть или что-то иное.

Становилось очевидным, что возглас Айны: «Гэ-э о-о-а?» — имеет прямое отношение ко мне, и очень скоро муж расшифровал его смысл. Супруг, возвращаясь с работы, всегда спрашивал обо мне у мамы и сына: «Где она?» Иными словами, осведомлялся у них, дома я или еще на работе. Вот Айна и приспособилась, как умела, воспроизводить его слова, когда нуждалась во мне.

Хочу сразу оговориться, что борзая — собака, от природы здоровьем не обиженная. Необходимо только своевременно и неукоснительно прививать ее, правильно кормить, регулярно совершать продолжительные прогулки и выводить на охоту.

Болезни Айны были вызваны нашей безграмотностью и безалаберностью. Мы беззастенчиво баловали ее в еде. Как же — наш собачий первенец!

Основное питание состояло из каши с мясом, молока, творога, яиц и овощей. Крупы в каши шли разные. Среди них не было лишь овсянки. Но указанным перечнем рацион Айны не ограничивался, потому что она беззастенчиво выклянчивала сосиски, колбасу, селедку, конфеты, пирожные, апельсины, мандарины, лимоны, соленья… и даже горький перец. Мы шли у нее на поводу, умиляясь тому, с каким аппетитом поглощает наша борзая недозволенные собаке продукты, а затем боролись с болезнями пищеварения и аллергией, которые, в свою очередь, оттягивали время очередных прививок.

Несмотря на обилие рациона и количества потребляемых продуктов, скоро стало ясным, что наш питающийся от пуза щенок по какой-то причине все же не наедается, и в январе 1994 года мужу пришло в голову выяснить, чем же кормили своих борзых старинные борзятники. Он пошел в книжный магазин, где приобрел книги русских помещиков о борзых собаках. Супруг читал мне книги вслух, пока я готовила, убирала, стирала и занималась Айной. Из книг мы узнали много чего о борзых и, в частности о том, что их нужно кормить овсянкой (овсяными хлопьями), запаренной на мясном бульоне, в котором предварительно проварились морковь и лук. Летом можно на воде, но всегда с добавлением растительного масла.

Так и стали делать. Готовили кашу на бульоне из говядины или курицы — свинина собакам вредна и запрещена категорически. Выращивание борзой пошло веселей. Щенок стал меньше попрошайничать, обрел нормальную пищеварительную систему и добровольно поглощал новую кашу. Айна окрепла. Однако примерно через полтора месяца каша приелась, и Анюта от нее отказалась.

Мы недоумевали: старинные борзятники заверяли, что борзая питается овсянкой всю жизнь. А они-то знали, о чем пишут. У них был богатейший опыт — не то что у нас. В поместьях держали по двести-триста борзых. Бывало до тысячи. Иные меньше — до сорока. Зависело от доходов. Своя псовая охота была и у царей. Борзятники утверждали, что четыреста граммов густоватой овсяной каши утром и столько же вечером — норма борзой. Но кормление в давние времена отличалось от теперешнего. Раньше борзые ели скопом и из одной посуды — деревянного корыта.

Напрашивался вывод: общество других борзых вне всякого сомнения создавало конкуренцию во время еды. Следовательно, подхлестывало аппетит. У нас конкуренции не было. Тогда муж придумал делать из запаренной овсянки, смешанной с мясом или творогом, подобие галет — только неподсушенных. Он смачивал руки в воде и лепил небольшие лепешки. В форме игры супруг давал их Айне. Та хватала лепешки на лету. Таким способом мы и играли с Анькой всю ее жизнь. Теперь играем с другими нашими борзыми.