Жизнь в эпизодах

Моя схема позволила мне 2–3 дня в неделю приходить ко 2-му, а то и 3-му уроку и раньше уходить из школы. Оставалось время на домашние задания до «Кода». Стало больше времени на отдых. Я начала элементарно высыпаться, и сон нормализовался.

В «Код» меня привел мой одноклассник, тот самый Сашка Воробей, которого я потом спасала на выпускном от градусов. Когда я только переехала в Пермь к началу второго полугодия 6-го класса в январе 1998 года, мы были с Сашей на ножах. Мои лидерские амбиции ему пришлись не по душе. Он рисовал на доске чум, затем меня внутри и подписывал «чукча». На уроках по биологии я была каждым животным со страниц учебника. Особенно ему нравилось обзывать меня свиноматкой. Я какое-то время ерепенилась в ответ, а потом мама научила меня соглашаться и сводить все к шутке. Вот Саша поворачивался ко мне на уроке, ехидно улыбался, тыкал в учебник и говорил: «Катька, ты свиноматка». А я ему: «Ой, Саша, как приятно, свиньи такие милые». Он мне: «Инфузория туфелька ты». А я ему: «Какая радость. Я ведь очень люблю туфельки». Интерес к обзывательствам у Саши пропал быстро. А в начале 7-го класса он вообще начал со мной дружить и в качестве перемирия позвал поступать вместе в театральную студию во «Дворце пионеров». Мы пришли в дни набора. Прочли стихи с недавнего конкурса чтецов. Нас обоих взяли. Как призналась годы спустя мой мастер Марина Андреевна Оленева, Сашу взяли, потому что он мальчик, а меня – за компанию. Так и потекли наши учебно-творческие будни.

После уроков мы шли к Саше домой, обедали, делали домашние задания, потом отправлялись в «Код» на сценическую речь, сцендвижение или актерское мастерство. Вскоре начали ставить «Сказки Пушкина». Мне дали роль Царевны Лебедя, а Саше – корабельщика. Такой расклад ему показался скучноват, и он довольно скоро бросил, а я осталась, так как мне очень нравилось заниматься. Но уроки уроками, а какие юные годы без первой любви! У меня был повод лететь в театр, как на крыльях – отчаянная, поглотившая меня целиком и полностью, безоглядная, мучительная юношеская влюбленность. Тот, в кого я была безнадежно и безответно влюблена со своих 13, был на целых 6 лет старше. В таком возрасте – это пропасть. К тому же я позже остальных начала превращаться в девушку и в то время больше напоминала цыпленка, нежели женщину. Мое тело отставало от сознания. А он был недосягаемой мечтой.

Я увидела его один раз в спектакле и втрескалась по уши. Голос. От него шли мурашки по всему телу. Я совсем его не знала, ведь он занимался в старшей группе, учился уже в институте, и мы почти не общались, пока меня не взяли в 15 лет в основной состав театра. Там мы уже играли вместе, и я просто сходила с ума от слепого обожания. Не дышала, когда на праздниках приглашал танцевать. Тянула время, стараясь уходить из театра одновременно с ним, чтоб невзначай догнать на улице и пройтись вместе до автобусной остановки. Писала в его честь стихи, которые давала читать своей лучшей подружке Ире.

Мы занимались в студии вместе, и она тоже была влюблена в молодого человека старше себя, но смогла набраться смелости во всем ему признаться, в отличие от меня. Сказала что-то вроде: «Если я тебе нравлюсь, давай будем вместе, невзирая на возраст, если нет – хватит себя двусмысленно вести, и я пошла». Потом они еще много лет были парой. Я восхищалась ее поступком и радовалась, что их чувства оказались взаимными. А я бегала на поводке, то подтянут, то отпустят… Мой объект любви давал мне поводы надеяться, или я сама пыталась видеть их во всем. Но первый поцелуй – точно не плод моего воображения. Я и до того целовалась с мальчиками: в бутылочку играли или я поддавалась секундному порыву, пытаясь перебить засевшее в сердце безответное чувство, или сдавалась перед ухаживаниям, которые льстили и позволяли себя чувствовать привлекательной юной девушкой. Но только тот поцелуй именно с ним я считаю своим первым поцелуем любви. В конце театрального сезона перед моим долгим отъездом на лето у поезда… От счастья из-под ног уходила земля. И мне, тогда 15-летней, казалось, что за лето я еще повзрослею, а осенью мне вообще 16 стукнет, и он перестанет бояться быть со мной.

Мне, конечно, хотелось серьезных отношений. И чтобы он стал моим первым мужчиной. В своих наивных мечтах, отнекиваясь от всех его отрицательных черт, я рисовала себе наше счастливое будущее: пара из двух ведущих артистов театра, совместное творчество и жизнь. И прочее, и прочее… Но каково это может быть, я так и не познала. Осенью, когда мы встретились на сборе труппы, он вел себя так, будто ничего и не было. Я вместе со своей надеждой рухнула с облака иллюзий на каменистую землю реальности. Однако я была стойкая – нас бьют, а мы летаем. Меня хватило в целом на 6 лет этой странной, легкомысленной и порой очень жестокой игры, которая закончилась, лишь когда я переехала в Москву. С глаз долой из сердца вон. Спасибо танцам.