Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая

Билетов на завтра не оказалось, и пришлось задержаться в Москве ещё на один день, в который они семьей прогулялись на Красную площадь, прошлись по Тверской и усталые, но довольные возвратились на квартиру Фёдора Ивановича.

Вечером зашёл Дмитрий Гиммер, подивился многочисленному семейству Ивана Петровича и упомянул, что рассказал товарищу Сталину о встрече с офицером, который должен был в Ачинске отправить Сталина из ссылки после Февральской революции.

Сталин, по словам Дмитрия, отличается феноменальной памятью и помнит всех людей, с которыми когда-либо встречался. Припомнил он и прапорщика с разноцветными глазами, что в Ачинске снабдил его солдатской шинелью и шапкой, чтобы грузинский ссыльный не пострадал от сибирских морозов, и просил передать этому прапорщику наилучшие пожелания, узнав, что Иван Петрович служил в Красной армии и теперь работает учителем.

– Сталин становится первым человеком в партии, и он считает, что в партии, как и в армии, успех дела зависит от командира: Ленин обеспечил победу в Октябрьской революции и в Гражданской войне, но после его смерти, проходит второй год разброда и шатаний в партии и этому надо положить конец.

Товарищ Сталин считает необходимым, чтобы партия взяла курс на индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства, иначе империалисты сомнут страну Советов и уничтожат Советскую власть, чего допустить никак нельзя. Эту свою линию товарищ Сталин и будет продвигать в ближайшее время, как только покончит в партии с различными уклонистами: правыми и левыми, прекратит пустую говорильню и заставит партийцев заняться реальными делами, – поделился Дмитрий новостями из Кремля, где он тоже проживал вместе с женою и дочкой, которая училась в школе вместе с детьми Сталина: Василием и Светланой. Высказав свои соображения по политическим вопросам Гиммер ушел, пожелав семье Домовых приятного путешествия.

На следующий день Иван Петрович с семейством сел утром в поезд и через сутки добрался до родного села, наняв подводу в Мстиславле.

Отец и Фрося радушно приняли гостей, благо что оба были здоровы и вполне довольны своей жизнью, которая наладилась с помощью Ивана Петровича и старшего сына Иосифа, что прислал весточку из Ленинграда и, убедившись, что отец жив, стал присылать ему ежемесячно по двадцать рублей, занимая какой-то важный пост в Советском учреждении и получая хорошее жалование.

Жена Аня быстро сошлась с Фросей в общих заботах о детях, которых никогда у Фроси не было, и потому она относилась к Ивановым детям как к родным – также она раньше и сейчас относилась к Ивану Петровичу, словно к своему сыну.

В погожие дни Иван Петрович ходил с детьми на речку и, сидя на берегу, смотрел на плещущихся в воде своих малышей, вспоминая, как совсем недавно он также плескался в этой заводи, хотя с тех пор прошло более тридцати лет. Как всё-таки быстро прошли годы, и время сейчас уже не идёт, а бежит: недели мелькают, как раньше мелькали дни, а дни пролетают словно птицы и исчезают в сумраке ночи, и только ночи, во сне, проходят как и раньше – заснул и проснулся, кажется, прошло мгновение, но был вечер, а наступило утро.

С реки он уводил детей в усадьбу на обед, после которого младшего сына Бориса укладывали спать, а дочери убегали в сад-огород и лакомились там сладкой вишней, смородиной и крыжовником, чем увлекался и Иван с приятелями в своём детстве.

Старшей дочери Августе в этом году предстояло идти в школу, и Иван Петрович с нарочитой строгостью проводил с ней каждый день занятия, обучая дочь чтению, счёту и письму.

Пётр Фролович, наблюдая за этими занятиями, частенько напоминал сыну, как тот в детстве тоже отлынивал от занятий, как теперь его дочь Ава тоже норовит поскорее отвязаться от учёбы и убежать во двор или на реку: одна или с пятилетней сестрой Лидой, если разрешали родители или тётя Фрося, – так они называли хозяйку дома.

Вечерами, уложив детей, которые мгновенно засыпали, умаявшись в беготне за длинный летний день, взрослые собирались на веранде за поздним чаем и вели долгие беседы о прошлом, настоящем и будущем, о власти минувшей и нынешней, о хороших и плохих людях, и обо всём на свете, что интересует русского человека за вечерним самоваром в спокойный и тёплый летний вечер, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но прозрачная синева неба продолжает светится, постепенно тускнея.

На угасающем небосводе начинают появляться отдельные звёзды, потом ещё и ещё, и вот на чёрном небе вспыхивают мириады звёзд, раскрывая всю неимоверную глубину ночного неба, затем из-за леса поднимается жёлтая луна, освещая окрестности своим мертвенным светом и закрывая своим диском ближние звёзды и навевая лёгкую грусть на людей.

Разговоры на веранде постепенно смолкают, старики уходят спать, а Иван Петрович с Аней остаются еще некоторое время на веранде и смотрят на восход луны, плотно прижавшись и ощущая тепло другого.

Потом и они уходят в свою спальню, исполняют обряд близости между мужчиной и женщиной и удовлетворенные собою и прожитым днем, спокойно засыпают во взаимных объятиях.