Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая

Разместились все в комнате, которую обычно снимал Иван Петрович в свои приезды в Москву. Старшие дочери, прихватив брата Бориса, тотчас вышли на улицу знакомиться со столицей. Анна занялась малышом, Евдокия Платоновна сунулась в магазины за продуктами, а Иван Петрович поехал на вокзал хлопотать о билетах для тёщи в Сибирь и для своей семьи в Белоруссию.

Его хлопоты увенчались успехом: тёща вечером должна была выехать в Сибирь, а он с семьей поутру отправлялись в Белоруссию к его отцу. Евдокия Платоновна прикупила продуктов, дети вернулись с улиц голодными, и семья в полном составе отобедала чаем с бутербродами, что организовала Евдокия Платоновна.

После чаепития, Иван Петрович подхватил пожитки тёщи, которая, попрощавшись с дочерью и внуками и прослезившись по такому случаю, вместе с зятем отправилась на вокзал, чтобы продолжить своё путешествие в родные места. Как говорится: где родился – там и пригодился, вот и Евдокия Платоновна спешила на свою малую родину, чтобы пригодиться своим одиноким и бездетным сёстрам.

Иван Петрович посадил тёщу на поезд, попрощался, обещая при первой же возможности навестить её вместе с Анной, поезд тронулся под натужное пыхтение паровоза, и вагон с Евдокией Платоновной скрылся в клубах пара за изгибом рельс.

Проводив тёщу, Иван Петрович, не мешкая, вернулся к месту жительства, помог Анне уложить детей на кровать и диван, а сами расположились спать на полу, постелив кое-какие вещи из собственного багажа.

XXVIII

Утром, подняв детей и позавтракав остатками ужина, всё семейство Домовых тоже отправилось на вокзал, чтобы успеть к поезду, которым намеревались доехать до Орши и далее знакомым путём до родного села Ивана Петровича, где его семью с нетерпением ждали отец и Фрося.

Всё случилось, как и было задумано, и вечером следующего дня повозка с семейством Ивана Петровича остановилась возле отчего дома, из которого навстречу гостям вышли Пётр Фролович и его подруга жизни – Фрося.

Старшие дети метнулись в знакомый двор, а малыша Ромочку бережно взяла на руки Фрося, не имевшая собственный детей и потому особенно заботливая к чужим, но родственным детишкам.

Укачав ребёнка, который быстро заснул после тряской дороги, Фрося передала малыша Анне, а сама стала собирать на стол: Иван письмом известил отца о своём приезде с семейством, но точное число указать не мог, и потому Фрося постоянно держала самовар под парами, чтобы гостям не пришлось ожидать трапезы по приезду.

До сумерек было ещё далеко, тёплый майский день прогрел воздух, и дети, насытившись, побежали на реку, намереваясь искупаться с дороги, если вода не будет холодна.

Оставшись наедине, взрослые неторопливо чаёвничали на веранде, обмениваясь новостями за годы разлуки. Иван Петрович рассказал отцу о своих намерениях перебраться на жительство поближе к Москве, на что Пётр Фролович возразил:

– Может хватит, Ваня, мотаться по чужим землям в поисках удачи? Оставайся с семейством здесь, на родине. Будешь учительствовать в нашей школе: всем селом срубили новую школу на четыре класса, и в старых школах будут учить до семилетки, а учителей не хватает. С твоим образованием будешь здесь уважаемым человеком, и места в нашем доме хватит на всё твоё семейство. Мы будем с Фросей заниматься детьми вашими, а жена твоя, Анна, тоже сможет учительствовать в школе. И ну их к чёрту твоё Подмосковье и твою торговлишку ненужными безделушками, коих ты называешь антиквариатом. Решай, сынок! И нам к старости будет веселей жить вместе, и тебе с семейством будет здесь спокойно и почётно: учителей на селе по-прежнему уважают, и жалование новая власть платит неплохое по нынешним временам.

Иван Петрович задумался над советом отца. Его предложение было разумно и обещало спокойную и благополучную жизнь всей семье в родных местах.

– Ладно, отец, посоветуемся с Аней, съезжу в Вологду, чтобы продать дом и завершить торговые дела, а там видно будет, – дал Иван Петрович уклончивый ответ на предложение отца, чтобы не связывать себя поспешными обязательствами.

– Как село наше живёт при Советской власти? В газетах писали, что всюду организовываются колхозы, кое – где людей силой загоняли в них, и даже сам Сталин объяснял, что крестьян не надо принуждать к коллективизации – пусть каждый своим умом доходит до разумной жизни.

– У нас, слава Богу, колхозы образовались без перегибов: коров и кур на общие дворы не сгоняли, – усмехнулся Пётр Фролович. – Правда, колхозов образовались целых два: на том конце села один колхоз, а на этом – другой, и раздел между ними прошёл аккурат по церкви.

Весной из района – так теперь уезд называется, в колхозы наши прислали по трактору, они вспахали земли в помощь крестьянам, поэтому отсеялись вовремя и без натуги: теперь село ждёт урожая хорошего, но сколько хлеба надо будет сдать государству, никто не знает.