Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая

Тёща Иван Петровича ещё в юности окривела на один глаз, который она повредила в лесу, неосторожно наткнувшись на сухой березовый сучок. Из-за этой кривости она засиделась в девках, пока Антон Казимирович не приметил её во время своих поездок по дальним селам, организуя свои купеческие дела. -С лица воду не пить, а спокойный нрав и доброта – залог прочной семейной жизни, – рассудил он и никогда потом не жалел о своем выборе. Евдокия Платоновна оказалась хорошей хозяйкой и заботливой женой и матерью, а новый глаз, искусственный, Антон Казимирович справил своей жене, вызвав из города мастера, который изготовил глаз точь-в-точь, как живой, так что и не отличить.

Выходя в люди, Евдокия Платоновна всегда вставляла этот незрячий глаз, и никто не мог даже вблизи разглядеть, что она кривовата на левый глаз. Дома, при муже, она тоже всегда была при глазе, вынимая его лишь на ночь. В этом году ей исполнилось пятьдесят лет, но она выглядела сорокалетней женщиной рядом со своим шестидесятилетним мужем, которого очень старила седая кудлатая борода, которую он отпустил ещё во времена ссылки, привык к ней, да так и носил бороду, не позволяя жене даже подравнять её.

– Чай я купцом, а не женихом по селам езжу, – возражал он Евдокии Платоновне на уговоры облагородить бороду. Теперь, с рождением внучки, Евдокии Платоновне стало не до мужниной бороды: с появлением ребенка в доме забот прибавилось и бабушка Дуня, как стал называть свою жену Антон Казимирович, целыми днями хлопотала по дому, освободив дочь Анну от всех дел кроме кормления дитятки.

Сунув ноги в чуни, которые представляли не что иное как обрезанные по щиколотку старые валенки, Иван Петрович вышел в кухню поздоровался с тёщей и, накинув полушубок, выскочил во двор в уборную, которая находилась в дальнем углу двора и представляла собой сколоченный из досок скворечник в человеческий рост, внутри с толчком над выгребной ямой.

Вьюга замела тропинку к ней, и в чуни попадал снег, обжигая холодом босые ноги. На дворе действительно потеплело, что по сибирским меркам означало повышение температуры от минус тридцати пяти градусов до пятнадцати-двадцати, только и всего. Справив нужду, Иван Петрович возвратился рысцой в дом, изрядно озябнув. Женщины деликатно справляли нужду в спальнях в ночные горшки, откуда жизненные отходы сливались в поганое ведро на кухне, а оттуда в уборную ведро относила бабушка Дуня.

Иван Петрович с тестем откушали блинов: простых, с творогом, с мясом, попили чаю вдоволь и разошлись: Антон Казимирович, несмотря на непогоду решил заглянуть на свой маслозаводик, что находился в ста саженях от дома, на другом берегу речки, а Иван Петрович, увидев у тестя стопку листов местной газетки, попросил у тестя просмотреть листки, где печатались лишь декреты новой власти, чтобы составить для себя представление о дальнейших действиях большевиков и серьёзности их намерений. Жена Анечка, позавтракав с мужчинами, удалилась в спальню, и, покачав дочь, уснула рядом с ней.

Иван Петрович со стопкой газет прошел в большую комнату, сел за стол, очинил карандаш, достал блокнот, что постоянно носил при себе, и со свойственной многим учителям педантичностью принялся переписывать заинтересовавшие его декреты Советской власти в блокнот своим аккуратным почерком с наклоном букв влево.

Декреты о мире и о земле уже были вписаны в блокнот ранее, теперь он переписал Декреты об отмене смертной казни, о национализации банков и об уничтожении сословий и гражданских чинов.

ДЕКРЕТ ОБ ОТМЕНЕ СМЕРТНОЙ КАЗНИ

Принят II Всероссийским

Съездом Советов Рабочих,

Солдатских и Крестьянских

Депутатов

28 октября 1917 года

Восстановленная Керенским смертная казнь на фронте отменяется.

На фронте восстанавливается полная свобода агитации. Все солдаты и офицеры – революционеры, находящиеся под арестом за так называемые «политические преступления» освобождаются немедленно.

ДЕКРЕТ О НАЦИОНАЛИЗАЦИИ БАНКОВ

14(27) декабря 1917 г.

В интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковской спекуляции и всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося населения от эксплуатации банковским капиталом и в целях образования подлинно служащего интересам народа и беднейших классов – единого народного банка Российской Республики, Центральный Исполнительный Комитет постановляет:

1) Банковское дело объявляется государственной монополией.

2) Все ныне существующие частные акционерные банки и банковские конторы объединяются с Государственным банком.

3) Активы и пассивы ликвидируемых предприятий перенимаются Государственным банком.

4) Порядок слияния частных банков с Государственным банком определяется особым декретом.

5) Временное управление делами частных банков передается совету Государственного банка.

6) Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены.

Председатель ЦИК

Я. Свердлов

ДЕКРЕТ

От 10 ноября 1917 года