Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая

За эти две недели они вполне удовлетворили чувственные желания взаимности, Ивану Петровичу через месяц предстоял отпуск – поэтому разлука будет недолгой, а после отпуска он заберёт семью сюда, в Иркутск, где продолжит службу. Здесь, в Иркутске, жизнь более насыщенная, чем в глухом Токинске, а служба красным командиром обеспечит семье безбедную жизнь.

Супруги даже сходили в театр, который недавно открылся вновь и посмотрели пьесу Горького «На дне», где показывалась безысходность жизни простых людей в царской России. Анечка с гордостью отметила про себя, что многие женщины в театре с завистью смотрели на неё, сопровождавшуюся красным командиром привлекательной внешности с удивительными разноцветными глазами.

Анечка навела домашний уют в комнате Ивана Петровича: несмотря на свою педантичность и аккуратность, он не умел поддерживать порядок в доме из-за отсутствия опыта в этом деле – всю свою жизнь Иван Петрович или жил у чужих людей, или порядок в доме обеспечивала прислуга.

Два раза в воскресные дни они выходили на берег реки и долго смотрели, как Ангара несет мимо них свои изумрудные воды в неведомую даль, скрываясь за поворотом.

– Так и судьба нас несёт неведомо куда, – задумчиво сказала Аня, глядя на тёмные воды. – Помнишь, осенью ты приехал на излечение домой белым офицером, а потом уехал долечиваться в Иркутск? Через месяц, перед отступлением, белые расстреляли всех большевиков, что были в местной тюрьме, где-то человек 50, говорят, что и в Омске всех постреляли, кто в тюрьме сидел. Зачем людей губить было, не пойму? Теперь ты, Ваня, красный командир, а не белый офицер, и этого я тоже понять не могу.

– В белые и в красные я пошёл не по своей воле, – отвечал Иван Петрович. – Но белые воевали за барахло, а красные за идею о равенстве, и это мне кажется справедливым.

Иван Петрович передал жене все приобретенные им украшения и вещицы, сказав: – Выбери, что тебе понравится, и отложи отдельно, но не надевай золотые украшения, и не носи их на людях. Ещё не время хвастать такими вещами, особенно в Токинске. Людская зависть не знает меры, и могут эти вещи конфисковать, а то и ограбить.

Анечка примерила поочередно все украшения, показываясь в них мужу, и потом спрятала их на самое дно баула, с которым собиралась возвращаться домой.

– Ты моё лучшее украшение, – сказала она, прижимаясь к мужу с благодарностью за сделанные подарки.

Оговорённый день отъезда наступил неотвратимо, как неотвратим, но бесконечен бег времени, и Иван Петрович привёз жену на извозчике на вокзал и посадил в вагон. Поезд тронулся, и он помахал рукой жене. Анечка в ответ помахала ему, и Иван Петрович вернулся в своё жилище, надеясь на скорый отпуск и встречу с женою там, в Токинске, чтобы потом, всей семьей переехать сюда, в Иркутск: он продолжит свою службу, а Анечка будет заниматься детьми, – так они решили при расставании.

«Человек предполагает, а Господь располагает», – гласит русская поговорка, так и планы Ивана Петровича и Анечки изменили новые обстоятельства, созданные человеком по фамилии Троцкий. Будучи Председателем Реввоенсовета, по окончанию войны он оказался не в центре внимания, как привык за годы гражданской войны, а на обочине политической жизни, в которой начинала разворачиваться борьба за власть в стране и в партии в связи с ухудшением здоровья признанного народом вождя – Ленина.

Неимоверное напряжение сил в гражданскую войну подорвало здоровье Ленина, и, как всегда бывает, если вожак дряхлеет, то в стаде, в стае, в обществе начинается борьба за предводительство, за лидерство, за место во главе. Ленин, будучи убежденным марксистом, не придерживался марксистских догм, а всегда действовал по практическим обстоятельствам конкретного дела в конкретных условиях.

Соратники Ленина по большевистской партии были более преданы догмам марксизма, в том числе и Троцкий, который считал, что победа социализма в одной стране невозможна, а потому надо разжечь мировой пожар революций, которые бы следовали в разных странах одна за другой, опираясь на вооруженную помощь извне, что Троцкий назвал «перманентной революцией». Революция победила в России, и теперь Россия должна помогать совершиться революциям в других странах, а не заключать позорные мирные договора с капиталистами.

Для перманентной революции нужна революционная армия, которая без сантиментов и колебаний будет выполнять любые приказы, а потому из Красной армии надо изгнать всех ненадёжных. Офицерам, особенно служившим ранее у белых, Троцкий не доверял, и аккурат в мае, когда Иван Петрович благодушествовал с женою, Троцкий подготовил директиву об увольнении всех бывших белых офицеров из рядов Красной армии без всяких исключений! Дополнительно, в устной форме разъяснялось, что этих офицеров надо не только уволить из Красной армии, но и переселить на другое место жительства, чтобы они утратили связи с сослуживцами и не смогли в будущем вернуться на службу.

В итоге, директива Троцкого была оформлена Постановлением Советского Правительства, которое разослали по частям и гарнизонам для исполнения.