Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая

Делать нечего, и Иван Петрович пошёл на съезжий двор, что был в Орше при прежней власти, надеясь, что это заведение осталось целым и приютит его на ночь. Путь его пролегал мимо дома, где он прожил два горько-сладких года с девицей Надеждой, и воспоминания вновь нахлынули в его голову, заставив сердце биться учащенно и гулкими толчками, затуманивая мысли.

– Правильно говорится, что нельзя даже мысленно возвращаться в прошлое, иначе не будет будущего, – подумал он, минуя знакомый дом, уцелевший во всех передрягах, и пересиливая желание зайти во двор и справиться у хозяев о судьбе Надежды: вдруг она объявлялась здесь за минувшие годы и оставила весточку о себе. Торопливо миновав дом своего не сложившегося мужского счастья, он продолжил свой путь к съезжему дому, который действительно уцелел и обрёл нового хозяина, приветливо встретившего постояльца у открытых ворот просторного двора, где стояли несколько крестьянских телег, а распряжённые кони хрустели сеном: завтрашний день был воскресным и, видимо, эти крестьяне приехали на базар, чтобы продать-купить.

Иван Петрович снял койку до завтрашнего утра и, оставив свои вещи у хозяина, пошел прогуляться по городу, чтобы посетить знакомые места и перекусить в одной из лавок, что открылись в изобилии в Орше с разрешения частной торговли.

Он прошёлся мимо училища, где учительствовал два года; здесь всё сохранилось, как и было, только обветшали и порушились фасады, крыльцо и заборы. Здание офицерского собрания не уцелело, как и здание комендатуры, откуда он ушёл на войну. Церковь, куда он неоднократно ходил с Надеждой к воскресной обедне, стояла закрытой с выбитыми витражами окон, а один из куполов был разрушен – видимо попадали снаряды.

Он вернулся к вокзалу, спустился к Днепру и присел на камень у воды – совсем, как в те далёкие годы, когда здесь, на берегу, он размышлял о своих отношениях с Надеждой. Помимо его воли мысли постоянно возвращались к этой женщине, которая изменила его жизнь, но в этой жизни ей самой не нашлось места рядом с ним по её собственной вине.

День катился к закату, и он не спеша возвратился на съезжий двор, чтобы переночевать и завтра изыскать возможность поехать к отцу. Опять он прошёл мимо своего бывшего дома, где за забором слышались голоса, как ему показалось, зовущие войти туда.

Иван Петрович опять не поддался искушению и пошёл дальше, а если бы вошёл во двор, то его встретила бы хозяйка дома, и на его расспросы, вглядевшись в него, вынесла бы письмо от Надежды, сказав: – В прошлом году, как только закончилась война с поляками, летом приезжала сюда молодая женщина, весьма привлекательная, спросила, нет ли ей какого письма от прежних обитателей этого дома и оставила это письмо, наказав передать его мужчине с разноцветными глазами: голубым и зеленым – если он появится здесь и будет спрашивать женщину по имени Надя.

По всем приметам это письмо для вас, и я передаю его вам, как было поручено мне.

Открыв письмо, Иван Петрович прочитал бы следующее:

«Милый Ваня!

Если ты читаешь эти строки, значит, ты жив и пришёл справиться обо мне. Прошли годы лихолетья, но весточки от тебя я не получила никакой после твоего внезапного отъезда, бросив меня одну, на что имел полное основание.

Ты был прав: я не любила тебя. Мне было надёжно и спокойно с тобою, иногда хорошо и страстно, но не более. Однако и того, к кому ты меня ревновал, я тоже никогда не любила, как ты думал. Это был несчастный случай, что бывает с неопытной девушкой, а потом боязнь потерять своего первого мужчину, даже если он оказался негодяем и лжецом.

С тобою я искренне хотела завести семью, но Бог не дал нам детей по моей вине и, видимо, я никогда не стану матерью. По молодости своей, я была невнимательна к твоим чувствам, и часто делала и говорила не то, что должна делать и говорить любящая женщина своему мужчине, и потому я прошу у тебя прощения. Мне кажется, что если бы ты остался, то через год-два я поняла бы твои чувства, приспособилась к тебе духовно, и мы могли бы прожить вместе долгую и спокойную жизнь, но ничего уже не вернуть и возвращать не надо.

Я стала взрослой и самостоятельной женщиной, у меня были мужчины и после тебя, есть и сейчас, но среди них не оказалось любимого, а ты остался для меня самым милым из всех бывших.

Я живу в Москве, учительствую в школе, что на Красной Пресне у зоопарка. Если ты, Ваня, захочешь повидаться, то найдёшь меня через школу. Я охотно встречусь с тобой без обиды и злости, и мы можем стать друзьями: ведь были же в нашей совместной жизни светлые минуты и добрые чувства друг к другу.

                              Надежда.»

Но Иван Петрович не зашёл в тот дом и не прочитал этого письма, а придя в заезжий дом, улёгся спать, чтобы поутру озаботиться дальнейшей дорогой к отцу.

Утром, на площади его ожидал извозчик, которому собратья-конкуренты доложили о предложении Ивана Петровича, и этот извозчик согласился. Сторговавшись о цене поездки за два серебряных рубля царской чеканки, Иван Петрович загрузил свои вещи, и коляска двинулась в путь на выезд из города к югу.