Жизнь в красном

А сейчас я стара. Конечно, в определенные моменты жизни мне не хватало сил. Конечно, любить сына собственного мужа запрещено. Но я сделала все, что могла, видит Бог, я сделала все, что могла. Вот, писатель, я рассказала тебе книгу своей памяти. Мне кажется, я прожила жизнь не напрасно. Но уже поздно, я отпускаю тебя.

* * *

Солнце клонилось к закату. Спускались сумерки, они словно бы завершали историю жизни пятидесятипятилетней женщины, рассказанную за несколько часов. Жизни, которая клонится к закату, определенному законом времени, отпущенного Богом, который следит за нами.

На небосклоне догорал закат, сумерки обволакивали окрестности. Я поблагодарил Йели. Ее лицо засияло, и улыбка постепенно растворилась в темноте. Мы обменялись рукопожатиями. Я сказал ей:

— Спасибо за то, что доверились мне и рассказали свою историю. Я передам ее, кому следует, чтобы она сослужила свою службу. До завтра!

— До завтра! — проговорила она спокойным голосом.

Я видел, что эта женщина хотела рассказать не просто о судьбе мужчины, но о судьбе своего любимого человека.

Всходило солнце свободы. Отказ от подчинения и молчания. Отказ быть такой, какой тебя хотят сделать другие, подобной покорному молчаливому большинству, воспитанному в духе конформизма, из-за боязни быть изгнанным, обвиненным в нарушении законов и обычаев, придуманных теми, кто был от этого в выигрыше.

Я поцеловал Йели и ушел в ночь, запомнив все, что она рассказала. Я сохранил ее рассказ до рассвета, который позволил писать. Да простит меня Бог, если я неточно передал мысли этой женщины. Вы знаете, дорогой читатель, что трудно передать чьи-то мысли, ничего не перепутав.

Жизнь драгоценна, она дается один-единственный раз, проживите ее так, как вам хотелось бы, с любовью и сожалениями.

Жизнь — это жизнь, защитите ее.