Жизнь в пограничном слое. Естественная и культурная история мхов

Мхи — эпифиты по отношению к другим растениям, но и на них самих живут эпифиты. Иногда дерновина мха изнутри активно заселяется водорослями и становится похожей на миниатюрный дождевой лес в оболочке из мха. Золотистые диски одноклеточных водорослей покоятся среди листьев мха. Нити крошечных печеночников обвиваются вокруг стеблей, как лианы вокруг ствола дерева; соперничающие между собой мхи могут поглотить стебель наподобие фикуса-душителя. За ризоиды мха цепляются разноцветные споры и зерна пыльцы: вместе они складывают в узор вроде того, что бывает на нарисованных пастелью орхидеях. В дождевом лесу есть свои даже аналоги бромелиевых резервуаров. Заполненный водой карман в листе мха может стать средой обитания для уникальных видов коловраток, беспозвоночных, чей единственный дом — крошечный бассейн среди листьев мха.

Для дождевого леса характерна хорошо развитая вертикальная стратификация от вершины полога до поверхности почвы. Флора и фауна приспособились к плавному изменению интенсивности солнечного света, яркого на поверхности и всё более приглушенного по мере своего прохождения через слои леса, вплоть до подстилки, где царит глубокая тень. Питающиеся плодами летучие мыши путешествуют по верхушке полога, тарантулы-птицееды прячутся среди опорных корней — света здесь совсем мало. Моховой лес точно так же разделен на слои. Одних насекомых можно встретить в верхней части дерновины, сухой и открытой, другие, как ногохвостки, проникают в нижнюю часть, зарываясь среди влажных ризоидов.

Если идти по тропическому лесу, слышен постоянный стук, но это не капли дождя, а кусочки мусора, падающие с полога. Старые листья, жуки и ненужные больше лепестки всё время падают вниз, обогащая почву и перенося питательные вещества от производителей вверху к тем, кто занимается разложением внизу. Мы то и дело вздрагивали, когда сверху падали полусъеденные плоды — остатки трапезы попугая. Фрукты или орехи, падающие с высокого полога, могут сильно ушибить непокрытую голову. Наш проводник показал свой синяк в форме яйца. Представьте, что вы попали в куртину мха, на самый ее низ: сквозь слои листьев точно так же падают мелкие частицы, снова и снова. Моховой покров задерживает выдуваемую ветром почву, фрагменты листьев, части мертвых жуков, споры, которые собираются у основания мха, постепенно формируя почву там, где до этого ничего не было. В разлагающейся органической материи появляются нити грибков, на которые накидываются ногохвостки. В этом скоплении разлагающегося мусора укореняются растения, подобно орхидеям в тропическом лесу или папоротникам, уцепившимся за мшистый камень.

Воронка Берлезе — стандартный инструмент для изучения почти невидимой фауны микросообществ, таких, как мох. Образец почвы, обломок гниющего дерева или клочок мха помещают в большую алюминиевую воронку, снабженную экраном. Затем над воронкой помещают батарею ламп высокой интенсивности и оставляют их включенными на несколько дней. Под воздействием тепла мох или другой материал начинает высыхать. Все беспозвоночные, стремясь быть подальше от света и поближе к остаткам влаги, оказываются внизу воронки и находят свою смерть в банке с формальдегидом.

Обычно такой метод приводит к следующему. Фрагмент мха из лесной подстилки весом в один грамм и размером с небольшой кекс содержит 150 000 простейших, 132 000 тихоходок, 3000 ногохвосток, 800 коловраток, 500 нематод, 400 клещей и 200 личинок мух. Эти цифры говорят о том, какое несметное множество живых существ помещается в горстке мха.

Однако цифры как таковые заслоняют главное. Подобные списки заставляют меня вспомнить о разрозненных фактах, которыми выстреливают экскурсоводы: число ступенек, ведущих на вершину монумента Вашингтона, или количество гранитных блоков, использованных для его постройки. Я же хочу знать лишь то, какой вид открывается с вершины и какими шутками перекидывались каменщики. Пожалуй, воронка Берлезе дает хорошее представление о совокупности организмов, обитающих внутри мха, но я предпочитаю прогуляться по куртине и увидеть, как тысячи этих созданий живут своей жизнью, а не пересчитывать их бездыханные тела в банке.