Жизнь в раю

“Вот приходит время созревшему плоду покинуть материнское лоно, – говорит Гершель, – и ангел сообщает ему, мол, пора выходить на белый свет. И вновь разыгрывается драма: плод упрямится, не хочет покидать теплое место и вступать в неведомое. И объясняет ангел неразумному, что не по своей воле тот создан, и не по своей воле родится, и умрет не по своей воле, а вершатся дела по желанию Всевышнего. И неможно прекословить воле Господа, и рождается новый человек, и первым делом разражается плачем – то горечь утраты надежного и страх обретения неведомого. А когда окончит человек свой жизненный путь, и придет время душе расстаться с телом, вновь приходится ангелу прилагать силу убеждения, а то и принуждения, и повторять лежащему на смертном одре – не по своей воле ты родился, не по своей воле жил, не по своей воле умираешь!”

3

Малка слушала своих просветителей и удивлялась пафосу, с которым они рассказывают банальные вещи, знакомые ученику хедера. “Не иначе, они полагают, – рассуждала она про себя, – что женщина, чей доступ к знанию не одобряется мужчинами, не знает тривиальных фактов. Они шибаются. Не все женщины таковы. Я, например, читаю книги, чтоб познавать мир. Впрочем, не всегда банальное плохо, а порой даже верно.”

Малка усомнилась в том, что рассказ старичков-энтузиастов может смягчить, как выразился Айзик, радикальность ее взгляда на противостояние мужского и женского миров. “Во-первых, они исходили из ошибочного мнения о невежественности женщин. Во-вторых, связь между содержанием рассказа и его целью, как они ее определили для меня, отсутствует или прячется в дебрях мужской логики, что одно и то же.”

Девице не хотелось обижать своих добровольных учителей, но и перспектива остаться глупенькой в их глазах ей не нравилась. В этом пункте некоторые, возможно, усомнятся в благоразумии ее побуждений, однако, такова уж Малка! Да ведь и сказано было, что даже века пребывания в раю не могут до конца уничтожить природные свойства характера.

Стараясь примирить вежливость с гордыней, Малка изрекла: “Гершель и Айзик, я сердечно благодарю вас за изумительный рассказ. Всегда полезно освежить знания о хорошо знакомых вещах. Добавлю, что из каббалистических книг мне известно развитие старого взгляда на пребывание душ в раю, а именно: мужские и женские души совокупляются, рождая себе подобных.”

Тут раздался голос прекрасной Авигаили. Неизменно печальная жена царя Давида призывала Малку поторопиться и вернуться в родные аллеи. Малка распрощалась с Гершелем и Айзиком и легким девическим шагом последовала за Авигаилью.

Оставшись одни, мужчины озадаченно глядели друг на друга. Гершель был разочарован. Айзик – ничуть!

Поиски ответов

1

Последний разговор с Гершелем и Айзиком показался Малке небезынтересным. В прежней своей короткой жизни она отнюдь не была избалована обществом противоположного пола. Ей польстило внимание двух важных особ – выходцев из окутанного тайной мужского племени. Продолжение встреч сулило ей приятные ощущения превосходства, а если ветер переменится, и мужской ум возьмет перевес, то это тоже по-своему хорошо.

Гершель досадовал. Опыт с просвещением девицы не удался, но не в том беда. Возможно, причина разочарования гнездилась в нем самом. Нынешняя Малка не походила на таившийся в его сердце романтический образ. Он словно пережил потерю. К счастью, разочарование зажигает новый маяк.

Айзик же воодушевился. Приятное общество и нежный женский голос напомнили ему из земной практики, что хасидская праведность не исключает бескорыстных удовольствий.

Лиса меняет шкуру, а не норов, и человеку не одолеть склад характера его. Гершель и Айзик следовали каждый своей природе. Первый устранился от встреч с Малкой и целиком отдался решению сложных проблем райского бытия. Второй несколько ослабил академическое рвение и высвободившиеся часы посвящал приятным беседам с девицей.

2

Любитель порядка, Гершель произвел классификацию обитателей рая. Свои изыскания бывший раввин производил на основании читанного прежде и соотносил книжную мудрость с наблюдаемой реальностью. Он сумел распознать три категории обитателей: люди умершие, люди живые и души.

Гершель спросил себя: “Какова моя сущность в настоящий момент?” Он рассуждал так: “Я попал в рай после смерти, значит, я умерший. Но в то же время я мыслю, стало быть, я живой. Далее. В давние времена по особому благоволению небес в рай брали людей до их кончины. Так случилось, скажем, с Элиезером, рабом Авраама. Если я живой, то чем я отличаюсь от тех живых, которые очутились в раю, не умерев? И, наконец, общеизвестно, что душа праведника по смерти его занимает положенное ей место в раю. Выходит, я есть душа? Однако, душа бестелесна, но я, как мне кажется, обладаю телом. Как примирить эти внешне несоединимые факты? Как изобразить логичную картину рая? И по чину ли мой замах?”