Жизнь в розовом свете

- Глупости! Может, у каких-то тихонь. - Она окунула лицо в ароматные недра букета. - У меня от них поднимается тонус, как от шампанского. Не знаю, что станет лет через тридцать, но пока - я как вампир - обожаю алые, ароматные, свежие, полные жизненных сил цветы. Чувствую, как в них пульсирует настоящая кровь!

- Тебе за тридцать... Может угомонишься?

- Угомонюсь?! Сейчас?! Все страшное осталось позади, в том пивном подвальчике. Вертлявая девчонка не стала дешевкой. Это хитрый фокус, Пит! Ты, ты, Тихоня, помог мне забраться в эти розовые сады...Думаешь, я забыла, как ты платил господину Фитцнеру за мои уроки? Помню! Но это не дает тебе права... - Агнес резко оборвала гневную тираду, с улыбкой погладила жесткие волосы Тихони, шепнув в самое ухо:

- Роузи сделает все, чтобы "Сильва" стала событием.

Питер закрыл глаза руками. Эта женщина с её ненасытным тщеславием и бесцеремонностью заправской шдюхи, с её манерами, духами, цветами сводила его с ума.

- Ты хоть когда-нибудь задумываешься, какими способами... - он, как всегда собирался сказать так много, что запнулся и замолк.

- Пит, дружище... - сняв у тройного зеркала горжетку из серебристой лисицы, бросив в шкатулку браслет и серьги, Агнес подсела к Питеру, по-детски склонила голову на его плечо: - Тихоня, мы ещё так молоды. Когда бороться, если не сейчас? Когда безумствовать, побеждать!

Она упала поперек широкой кровати, вытянулась, мечтательно зажмурилась: - У меня ещё столько сил! Ах, до чего же я люблю сражаться!

Питер резко встал и отступил к двери: - А я люблю, люблю... - Он сжал кулаки и саданул по роскошной, белой с золотом, притолоке. - Спокойной ночи, Агнес. Надеюсь, ты и в этот раз победишь. - Он распахнул дверь.

- Постой! - Она сидела на отласном покрывале, изящно подобрав ноги в тонких, блестящих чулках и улыбалась. Уже если она и манила, то только по привычке. Питер знал - для Агнес такая сцена - всего лишь театр. Сейчас она с упоением играет примадонну, готовую выслушать пылкие признания несчастного влюбленного.

- Постой! - Агнес подошла к нему вплотную, глядя снизу вверх прямо в загоревшиеся надеждой глаза. - Послушай, если хочешь знать правду... Я терпеть не могу красные розы. Мне по душе - желтые.

В "Сильве" Петти имела бешеный успех. Ее стали называть Королевой чардаша. Пластинку с её голосом без конца передавали по радио, на телевизионном экране не раз появлялась запись популярного спектакля.

Агнес понравилось вспоминать о своей венгерской крови, называть цыганским бурный сценический темперамент. Она появлялась перед фотообъективами в суперэффектных туалетах, ослепляя блеском камней, завораживая роскошью мехов и перьев. Скандалы и скандальчики, затеваемые завистницами, лишь увеличивали популярность звезды. Для миллионов мужчин и женщин она стала олицетворением роскоши, успеха, везения, доказательством того, что любимчики фортуны существуют.

Никто не знал, сколько сил и труда требуется для создания этого мифа.

За пределами сцены изнеженная "Королева чардаша" была скорее педантичной немкой - рациональной, работящей и на редкость выносливой. Любовные страсти Петти бушевали лишь в свете рампы - там она была настоящей возлюбленной, роковой, сводящей с ума дивой. В реальной жизни, отбирая кандидатуры покровителей, Агнес производила тщательные расчеты.

Агнес редко признавалась в усталости, а скука или тоска были вовсе незнакомы ей. Иногда Питеру казалось - ещё один рывок и Агнес сойдет с дистанции. Дело не в том, что иссякнут её силы, однажды она остановится и спросит себя: а зачем, собственно, это все? Изматывающая гонка за популярностью, отсутствие домашнего очага, семьи, бесконечная ответственность перед созданным ею же мифом? Она остановится, внимательно посмотрит вокруг и увидит Питера - того, кто предназначен ей самой судьбой.

5.

Гастроли в Югославии подходили к концу.Октябрь выдался дождливым, с моря дул резкий ветер. На опустевшей набережной Сплита тревожно махали зелеными "крыльями" растущие вдоль берега пальмы. С тротуаров исчезли столики, спрятались под зонты продавцы попкорна и восточных сладостей, цветы на балконах поникли, даже чайки, покачиваясь на волнах с зябким отвращением, кричали особенно громко и по-вороньи нагло.

Агнес велела поплотнее закрыть окна трехкомнатных аппартаментов в отеле "Риц", выходящих к морю. Она предпочитала классический "дворцовый" стиль, упорно избегая модных стеклянно-металлических интерьеров и декора в авангардистской манере. "Моим перьям и мехам необходима рама из позолоты, бархата и хрусталя, что-то времен Штрауса, Оффенбаха, "Мулен Руж". Подумайте сами, дорогой, разве не смешно - я и Модильяни, - объяснила она мэру Сплита. Господин Стефович - большой поклонник актрисы, предложил ей расположиться в особняке для приемов именитых гостей, оформленным художником-абстракционистом. Агнес отказалась и перебралась в "Риц".