Жизнь в розовом свете

- А ты знаешь, милый, что по части фигуры не уступаешь голливудским красавчикам? - Агнес с любопытством оглядела лежавшего рядом с ней Пита. Да и в любви отнюдь не новичок. - Она усмехнулась. - Я-то воображала, что мой Тихоня чуть ли не девственник... И порой думала: "А что если... что если рядом с тобой, Агнешка, заколдованный принц - мужчина твоей мечты?" Ха! Наивная дурочка... - Она вскочила, набросила пеньюар и нервно зашагала по комнате. Из-под атласных туфелек разлетались валявшиеся на ковре рулоны афиш.

- Агни, все было так чудесно... - Пит растерянно сел, прикрываясь одеялом.

- Чудесно?! - Она бурно рассмеялась, достала из кармана висящего на стуле жакета Питера сигареты, щелкнула зажигалкой.

- Выбрось сигарету, Агнес, у тебя болит горло. - Питер торопливо натянул брюки. - И не шарь по чужим карманам.

- Что?! - Она демонстративно ощупала жакет Питера.

- Перестань! - Он отобрал свою вещь.

Агнес опешила: - Что ты там прячешь? А ну, исповедуйся, Тихоня!

- Дело в том... Дело в том, что Тина Паркер очень серьезная девушка... - Он неловко натянул рубашку и жилетет. - Тина пишет, как идет работа над дипломом. Женщина-экономист это... это трудно...

Агнес заломила руки и возвела к лепному потолку трагические глаза: Господи! Я всю жизнь плевала на любовь, думала - есть человек, для которого Агнешке Палоши всегда будет единственной! Женщина - экономист! - Она бурно расхохоталась.

- Агнес... - Питер зажмурился и напрягся, как перед первым прыжком с парашютной вышки. Сейчас он, наконец, скажет ей все. Что Агнешка Палоши была и останется для него единственной, что он любил и всегда будет любить только её - в здравии и болезни, в славе и нищите, победительницу или побежденную...

- Послушай, Агнес...

- Ничего, ничего не желаю слушать! - топнув ногой, она демонстративно зажала ладонями уши.

Питер сник. На побледневшем лице ярко проступили веснушки. - Извини, я не должен был пользоваться случаем... Я все, все отлично понимаю: у тебя сегодня неудачный день. Забудь и прости.

- Неудачный?! Кошмарный! Но если ты имеешь в виду Иордановича - то я плевать на него хочу! Да, да - плевать! - Агнес заметалась по комнате, отбрасывая носками атласных туфелек разбросанные афиши. - Надутый плейбой! Истаскавшийся, пресыщенный тип! И к тому же - банкрот. Я не настолько стара, чтобы покупать себе смазливых мальчишек.

- Но ты ждешь его! Я вижу, как тебе плохо. Черт! Не думал, правда, что это так серьезно.

- Серьезно? О чем ты? Немного увлеклась... - Она пожала плечами, и стала неторопливо отрывать лепестки стоящих в китайской вазе алых роз. Эх, Пит, если бы я знала, что это такое. Ну то, что я все время изображаю на сцене.

Агнес не лукавила. Иногда ей казалось, что она страстно влюблена. Она флиртовала, затевала сложную интригу... Но несколько свиданий - и страсть испарялась, словно спектакль окончился и на сцене погас свет. Она вновь погружалась в работу, тяготясь надоедливым поклонником и не мучаясь сожалениями.

- Я - зачарована славой. Только её люблю, ей предана и верна... А мужчины - всего лишь забавная игра, - сказада она с неожиданной горечью.

Питер знал, что это и в самом деле так. Он осторожно взял терзающую алые лепестки руку и молча поцеловал, признавая свою капитуляцию.

Спектакль не отменили - Агнес справилась с простудой, а о близости с Питером больше ни разу не вспоминала. Дня через три мимоходом спросила: Почему не заходишь ко мне? Разлюбил?

- Лучше быть необходимым другом, чем обременительным поклонником, ответил он заготовленной фразой.

Но она не расслышала, углубившись в изучение предоставленных Питером финансовых отчетов.

Кто бы подумал, что через два дня Агнес сразит самый сокрушительный и свирепый вирус любви...

- Я поняла! - обрадовалась Ди. - Ей нужен король! Ты же упоминала про какого-то короля? Так ей и надо вертихвостке. Актриса и монарх! Вот ведь наказание.

- Милая, разве мы можем знать, где найдем, а где потеряем...Да, Агнес папала в сети любовной страсти. И это оказалось чудесно!

В день закрытых гастролей мэр Сплита устраивал для мадмуазель Петти прием на яхте. Погода все ещё не радовала, но шторм утих и господин Стефович хотел порадовать гостью роскошным ужином. После спектакля Агнес переоделась в вечернее платье прямо в своей гримуборной. Ей так часто приходилось менять туалеты, что она научилась блестяще делать это в любой обстановке.

Еще шумела на площади выходящая из театра толпа, а звезда, двадцать минут назад раскланившаяся перед занавесом под дождем летящих к ней цветов, была готова к ужину на яхте.

Черная тафта, собранная в широченную юбку, шуршала и матово переливалась в свете гримерных ламп. Поверх узкого, затянутого в талии лифа - маленькое болеро, расшитое стекляусом и серебряной нитью. Секунду поколебавшись, Агнес достала из гардероба широкую накидку из пушистого алого букле. Меха и перья под дождем выглядят смехотворно, а красный цвет хоть немного добавит яркости этому неудачному вечеру.