Жизнь в сибирском городе

После тренировки он меня ждал во дворе спорткомплекса. Когда я проходил мимо него, он нервно преградил путь и настойчиво спросил, буду ли я всё-таки извиняться. Я ответил, что не буду. Он схватил меня за одно плечо, а по другому плечу резко ударил кулаком. У меня с плеча даже сумка свалилась. После этого он немного отступил и стал ждать, когда я со страху начну каяться. Моя реакция его удивила. Я, выставив кулаки, пошёл в наступление. А он от неожиданности даже выкрикнул: «Вот только попробуй!» Мне стало смешно. Подняв со снега свою сумку, я пошёл прочь. Выйдя из двора спорткомплекса, перешёл проспект Ленина и направился вдоль него к общежитию. Сзади слышался скрип обуви. Я не оглядывался. Однако чувствовал, что он за мной идёт. Впереди, за площадью Революции, было темновато и никого не было. Вот где, подумалось, он может на меня напасть. Однако вдруг из-за сугробов со стороны Городского сада вышел молодой мужчина и пошёл почти параллельно со мной. Мы переглянулись. Я узнал в нём школьного товарища, моего друга по учёбе и общежитию. Он учился в военном училище и часто, находясь в увольнении, бывал у нас. Поздоровавшись, он спросил, дома ли Николай. Я сказал, что, скорее всего, дома, потому что никуда не собирался. При этом я едва заметно посмотрел назад. Невдалеке стоял чуть было не догнавший меня неугомонный противник. Увидев, что я не один, он развернулся и быстро удалился.

На следующей тренировке он сам ко мне уже не подходил. Однако натравил на меня, как я уже потом понял, двух дедов. Так мы, молодые борцы, называли тех, кто давно занимался в секции. Обычно они боролись друг с другом, а тут вдруг обратили внимание на меня. Странно! Один из дедов таскал меня по ковру, бросал, кидал, потом устал и отступился. Следом за ним за меня взялся другой дед. Он всячески старался показать, на что был способен. Однако перестарался. Бросив меня через голову, он сильно толкнул меня ногой в живот. Я же, будучи борцом малого веса, полетел дальше, чем он предполагал. Вылетев за пределы ковра, я ударился о деревянную гимнастическую скамейку. Дед, проводивший приём, напугался, усадил меня на скамейку и шепнул на ухо, чтобы я не вздумал никому сказать, что это сделано специально, а то хуже будет. Подошёл тренер, осмотрел место происшествия и пожурил ребят за то, что поставили скамейку так близко к ковру. Потом принёс аптечку, поднес несколько раз к носу ватку, смоченную нашатырным спиртом, обработал мне йодной настойкой ранку с выступившей кровью. После этого спросил, как я себя чувствую; пожелал мне быстрее восстановиться и порекомендовал идти домой.

В итоге всей этой истории я оказался физически побитым, но чувствовал себя отнюдь не побеждённым. Главным здесь являлось всё-таки то, что я не позволил себя унизить нравственно, держался с достоинством.

К несчастью, я получил нежелательное повреждение в теменной части головы. Ситуация усугублялась тем, что это повреждение возникло на месте прежней травмы, полученной ещё в мае того же года в посёлке Маклаково во время прыжка в воду с трамплина. В результате её заживления образовался шрам, а вокруг него плешка. И вот здесь опять случилась травма. Снова появилась округлая выпуклость, с которой были связаны беспокоящие болезненные ощущения.