Читаем Жизнь в средневековом замке полностью

Правосудие, хотя и скорое, вовсе не было непросвещенным. Пытки применялись редко даже для получения признаний от воров: в признании почти не было необходимости, если кого-нибудь поймали с краденым. Из материалов многих судебных дел, гражданских и уголовных, видно, что для установления истины прилагалось немало усилий, и часто к подсудимым относились мягко. В XIII веке худшие из варварских практик прошлого были оставлены. В 1215 году Латеранский собор осудил ордалии, во время которых ответчик должен был доказать свою правоту, держа в руках раскаленное железо и не получая ожогов или опускаясь на дно, будучи брошенным в воду. В 1219 году этот обычай был запрещен в Англии. Судебный поединок, в ходе которого ответчик или его представитель сражался с обвинителем, продержался дольше.

В континентальной Европе правосудие делилось на высшее и низшее. Высшее правосудие – разбор дел по таким преступлениям, как физическая расправа, поджог, изнасилование, похищение людей, измена, фальшивомонетничество и обмер, – вершили короли, герцоги, графы, епископы, аббаты и прочие крупные феодалы. Сложность феодальной системы приводила к появлению особых ситуаций, когда феодал мог оставить низшее правосудие за собой, или передать его другому феодалу, или сохранить за собой денежные штрафы, отказавшись от конфискации собственности. Крупные феодалы в Англии и на континенте, разумеется, не председательствовали в судах лично, их представляли прево и сенешали.

Лишившись немалой доли судебной власти, а следовательно, и крупных поступлений от штрафов и конфискаций, английские феодалы решили вознаградить себя, войдя в правительство. Самой важной была должность юстициария королевства: ее ввел Генрих I, а Генрих II сделал постоянной – юстициарий при нем стал кем-то вроде первого министра. В XIII веке она исчезла. Далее следовали канцлер, камергер, казначей, маршал и коннетабль, за ними – младшие юстициарии или заместители юстициария и множество второстепенных чиновников. Что касается местного уровня, то здесь у Вильгельма Завоевателя имелся идеальный полицейский инструмент в виде шерифов, представителей короны в графствах. На эту должность Вильгельм повсеместно назначал своих нормандцев.

Первоначально Вильгельм выбирал чиновников из числа виднейших представителей знати, таких как владелец Чепстоу Уильям Фиц-Осберн. Но многие из них, ставшие вдвойне могущественными благодаря земельным владениям и официальным должностям, стремились к политической независимости, и это привело к смене политики. Главным юстициарием при молодом Генрихе III был Хьюберт де Бург, выходец из рыцарской семьи среднего достатка, получивший почти диктаторские полномочия и громадное богатство, что, видимо, и привело к его падению в 1232 году. После этого должность юстициария стала вакантной, а его полномочия перешли к канцлеру.

Должность шерифа служила источником конфликтов в еще большей мере: непокорный феодал стремился занять ее сам или передать дружественному лицу, проживавшему в этой местности. В XIII веке она стала одним из самых желанных призов в борьбе короля и знати. Лояльный Уильям Маршал служил королю, будучи умелым и верным шерифом (а также маршалом, заместителем юстициария и регентом), но он был исключением. Более типичной фигурой выглядит амбициозный и мятежный Фалькес де Бреоте: будучи шерифом в нескольких графствах одновременно, он в конце концов лишился всех должностей. После победы аристократов в битве при Льюисе (1264) знатные феодалы и их люди везде заменили королевских шерифов, но в следующем году победу одержал уже король (при Ившеме), и феодалов прогнали. Как видно, английским феодалам приходилось прилагать много усилий, чтобы сохранить за собой должность шерифа или заполучить ее: она давала важные полицейские, финансовые и судебные полномочия на уровне графства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство