Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым

Точно так же путь сознавания, который я выбрал, кажется мне правильным независимо от того, ведет он к повторному рождению или нет. Будда рассказывает о повторном рождении очень подробно. В частности, он учит, что от состояния нашего ума в момент смерти во многом зависит качество последующего рождения. Лучше всего, если наш ум будет в спокойно–сознательном состоянии. Но даже если это не так, мне хотелось бы в момент смерти подходить ко всему осознанно, потому что я по опыту знаю, что такое состояние наилучшее.

Более того, предположим, что кто–то докажет мне, что буддизм — обман, что Будда не существовал, а его проповеди были написаны много лет спустя, что не существует просветленности и тем более повторного рождения. Даже в этом случае я буду продолжать жить так, как живу сейчас. Что же лучше — не знать об этом? Иметь рассеянный и ненадежный ум? Не заботиться о своих мыслях и поступках? Лгать, воровать, поддаваться ненасытному стремлению к счастью? Я живу так, как живу, не потому, что следую тому или иному учению, но потому, что считаю данный образ жизни наилучшим.

Конечно, хорошо бы удачно родиться заново, но еще лучше вообще выйти за пределы рождения и смерти. Истинная цель практики — не достижение успешных повторных рождений в будущем, а освобождение в настоящем. Повторные рождения происходят постепенно, по мере того как мы непрерывно создаем новые «я». Настоящее освобождение состоит в том, чтобы наблюдать за этим процессом, но не зависеть от него, оставаться свободным.

А теперь давайте поговорим о процессе освобождения, о последнем вестнике Будды — странствующем монахе. Мы уделили достаточно внимания процессу рождения и смерти. Теперь наша задача — стать свободными от них.

Глава 4 Четвертый Вестник НАСЛЕДНИКИ СВОИХ ПОСТУПКОВ

Никто не умирает без страха и в полном спокойствии, не осознав полностью истинную природу ума. Ибо только такое сознавание, углубленное годами духовной практики, может поддерживать ум в стабильном состоянии во время хаоса умирания.

Согьял Ринпоче

УМИРАЙТЕ СЕЙЧАС

После того как Будда, будучи молодым человеком, познал, что такое старость, болезнь и смерть, он встретил четвертого вестника — странствующего созерцателя. У этого человека не было дома, не было семьи, не было любимых. Точнее, любимыми для него были все, он ко всем людям относился с одинаковой любовью. Когда Будда спросил его, почему он выбрал такой образ жизни, монах ответил: потому что я боюсь рождения и смерти. Он искал то блаженное состояние, которому неведомо разрушение. Встретив этого человека, Будда понял, что хочет последовать его примеру.

Этот человек выбрал путь монаха–созерцателя, взглянул в лицо смерти. Об этом сказано в четвертой заповеди: Я стану другим, свободным от всего, что мне дорого и приятно. Созерцающий рано или поздно достигает такого состояния. Он отказывается от всего, к чему обычно привязаны люди.

Такому образу жизни до сих пор следуют монахи школы тхеравада. Они знают, что в конце концов им придется расстаться с земными благами, и поэтому отказываются от них прямо сейчас. Они покидают дома и семьи, оставляя себе лишь платье и миску, и живут лишь подаянием. Они едят один раз в день, не имеют денег и соблюдают обет безбрачия.

Я не монах, но питаю большое уважение к монашеской жизни. Это один из верных способов достичь освобождения. Четвертый вестник достиг определенной степени свободы и вел образ жизни, помогающий достичь ее полностью.

Но стать монахом или странником еще не означает стать свободным. Будда достиг свободы вовсе не потому, что отправился странствовать. Он провел в странствиях шесть лет и совершил немало ошибок. Поэтому просто быть монахом недостаточно. Ведь и здесь можно впасть в грех — дорожить своим платьем и миской, званием монаха, своими мнениями и взглядами, гордиться глубиной практики Дхармы.

Когда я жил в Корее и в течение целого года практиковал в различных дзен–буддийских храмах, у меня было прекрасное одеяние, сшитое знакомыми из Сеула. Перед отъездом один из монахов предложил мне обменяться платьями. Он немного стеснялся, обращаясь ко мне с таким предложением. Он думал, что я не монах и мне все равно, какое платье носить, а ему мое платье очень нравилось.

Кроме того, я знал одного монаха из Таиланда, канадца по происхождению, который признался, что очень гордится своим монашеством. Временами он вообще ни о чем другом не думает.