Жизнь волшебника

набивается её проводить, а она вдруг с обидой брыкнув плечом, заявляет, что, мол, одна сюда

пришла – одна и уйдёт. А вот куда и когда исчезает Костик, за этой суетой не понятно.

В общежитие Роман возвращается разбитым и подавленным. Со вздохом открывает дверь:

мозги пропитаны табачным дымом, виски ломит тяжёлым хмелем от сладкого красного вина. За

свою ненасытную озабоченность стыдно, за неудачу – обидно. И сама пустая комната (сосед по

комнате уехал на выходные к родителям) уже не пуста – она наполнена такими дразнящими

фантомами, что покоя в ней нет. И заснуть не выходит. А ведь кажется, в искусстве соблазнения

(после лекции Кости не считать это искусством уже нельзя) надо лишь не суетиться. Так что,

разберись-ка спокойно со своими амбициями. Пойми хотя бы то, что такое женщина, что такое

мужчина. Для того, чтобы не быть дураком, надо просто этим дураком не быть. А если и впрямь

почитать психологию в качестве факультативного дополнения к лекциям Костика? Правда, это

какой-то окольный путь: всё сразу и напрямик – куда лучше.

В ресторане Роман появляется лишь в середине недели.

Костик, всё в той же чёрной рубашке, как в униформе обольстителя, поднимается навстречу из-

за столика.

– Ну, куда же ты, Ромчик, потерялся, – уже как другу говорит он с укоризненной улыбкой, – ведь

у нас же пари.

– И ты хочешь сказать, что выиграл его?

Хохотнув, Костик вынимает из кармана рубашки алый пластмассовый бантик-заколку.

– Узнаёшь? Мне уже надоело носить это вещественное доказательство, но ты, как я понял,

упёртый и без этого вещдока не поверишь. У меня вообще слабость оставлять на память какие-

нибудь дешёвые сувенирчики, а то ведь всё имеет свойство стираться из нашей несовершенной

памяти. А этот фантик оказался особенным. Сейчас расскажу, ты просто умрёшь… Давай-ка, друг,

присаживайся ко мне. Как ты думаешь, кем оказался её кабан?

– Ну, откуда мне знать? – опускаясь на стул, удивляется Роман. – Милиционером что ли?

– Молодец! Движешься в правильном направлении, только очень низко, на карачках и по

подвалу. Дуй вверх, потому, что он шишка, да ещё какая! Не то прокурор, не то его заместитель.

Правда, уже бывший. Его как раз с должности турнули. Он так на всех своих разобиделся, что

пожелал без своих мусорских карифанов напиться в простом «народном» ресторане. Вот и попал

сюда – в наши «Пыльные сети» – вместе с жёнушкой. Ох, как мне интересно было допаивать его

дома. Общаться с ним легко – специфика его работы мне знакома, хоть и с другой стороны

колючей проволоки. Подумать, так, может быть, он-то когда-то меня и посадил. А я теперь взял и

натянул его. Ну, не прямо, конечно, а косвенно. Сам-то он нафиг мне не нужен. И получил от этого

сказочное, двойное удовлетворение. Знаешь, я ведь не скотина и тоже иногда задумываюсь над

тем, как живу. И у меня, признаюсь, бывают горькие моменты, когда я говорю себе: «Ну и

ничтожество же ты, Коська! Сколько ты можешь предаваться этому разврату?» Даже бросить

иногда его хочется и влиться в ряды строителей коммунизма. Но вот только не в таких случаях!

Тут-то я просто Робин Гудом себя ощутил! Эх, заходили бы они, такие, сюда почаще и жён своих

приводили. Не всё же им натягивать нас. Надо и нам хоть иногда. Так что, это у меня не фантик, а

орден. Я могу его вот так даже на карман прицепить.

Роман некоторое время молчит, оценивая эту историю, которая наверняка не придумана.

– А я снова пролетел, – грустно признаётся он.

– Да наблюдал я тогда за тобой, – посмеивается Костя. – Кто же так делает? Зачем ты их

перебирал? Они ведь не слепые, их это обижает. Здесь надо сразу, с самого начала выбирать одну

и не колебаться потом ни на грамм – всё внимание только ей, будто «на тебе сошёлся клином

белый свет». И тогда уж она, подогретая алкоголем, не устоит.

А ведь это так банально, так банально. Даже и слышать об этом неловко.

– Обрати внимание вон на ту женщину, – советует Костя, ткнув большим пальцем руки себе за

спину. – По-моему, для тебя верный вариант.

Нет уж, по подсказке он не пойдёт. Он вообще будет сидеть сегодня и не дёргаться. Стоит

потерять один вечер, чтобы увидеть, как действуют другие мастера съёма. Это и самомнение

45

спасёт – не было ничего, потому что сам ничего не хотел. Да – я такой, могу и так! Просто взять и

не захотеть.

На другой день после работы Роман идёт в читальный зал областной библиотеки и погружается

в книги по психологии. На две следующие недели его жизнь сплавляется в симбиоз курсов

электромонтёра, почти что механической работы на заводе и жадного теоретического постижения

«науки страсти нежной». Впрочем, психология оказывается увлекательной и сама по себе, без

всякой этой науки. Узнавать новое о человеке и, в первую очередь, о себе – что может быть

увлекательней? Да ведь всё это не лишне и для жизни вообще. Костик, с его почти случайным

советом, брошенным, по сути-то, лишь для того, чтобы покрасоваться собой, и предполагать не

мог на какую благодатную почву упадут его слова. В общежитие по вечерам Роман возвращается

теперь таким выжатым физически и перегруженным новым, что на женщин и смотреть не хочется.