Жизнь волшебника

взволновавшая его, словно включила чувственное восприятие Москвы. Города, как и люди, тоже

чувствуются. Например, Ленинград можно воспринимать через песню Марка Бернеса: «Город над

вольной Невой, город нашей славы трудовой». А Москву – эмоциями песенных слов: «И врагу

никогда не добиться, чтобы склонилась твоя голова, золотая моя столица, дорогая моя Москва!».

И, конечно же, грустью и нежностью «Подмосковных вечеров». Но только вначале это чувственное

восприятие было словно угнетено грохотом метро и бензиновой гарью улиц, а теперь оно

включилось полностью.

Удивительно и то, что чувство к Лизе поначалу (видимо, от внезапности своего появления)

казавшееся чем-то даже инородным в душе, теперь уже по-хозяйски живёт там, как в своём

законном доме. Упав на узкую общежитскую койку, несколько озадаченный случившимся, однако и

счастливый наперекор всем обстоятельствам, Роман пытается отыскать в этом чувстве какой-

нибудь изъян, чтобы увести себя к семье и детям. Но все эти попытки уже просто от ума, от

холодной совести, от стыда, от чувства долга, а новое чувство (не важно, правильное оно или

неправильное) лежит в душе горячей глыбой, жжёт и ничем его уже не остудишь.

На какое-то время Роману удаётся забыться, но, проснувшись среди ночи, он уже до самого

утра не смыкает глаз от нахлынувшего волнения. Поздно бежать от того, что уже накрыло тебя с

головой. Такого всепоглощающего внутреннего жара уже и не помнится. А может быть, и не было

никогда. Без всякого сомнения, это – Любовь. Пора это слово и произнести. Когда приходит что-то

настоящее, его видно сразу.

Очевидно, что сейчас он живёт в состоянии такой ослепительной, душевной вспышки, что про

свою теорию полигамной, «пластинчатой» любви не хочется и вспоминать. Эх, если б эта вспышка

не гасла никогда. Сейчас она настолько засвечивает прошлое, что кажется, будто ничего

настоящего до этого и не было. Да было, конечно же, было. Но сейчас хочется жить тем, что есть.

Однако какие-либо планы на будущее с Лизой или шаги для близости с ней исключены! Она

легка и невинна, он – отягощён свинцовой биографией! Он борец с картины Пикассо, она –

девочка на шаре. Впрочем, никакие мысли о близости не возникают сейчас и сами по себе.

Чувством засвечено и это. Более того, если поначалу Москва казалась яркими и кипящим

эротическим океаном, то теперь она в этом смысле поблёкла. Роману кажется, что высокая

чистота Лизы до дна просветляет и его самого. Сейчас ему никто уже не нужен. А с Лизой они

будут лишь целомудренно дружить, встречаясь на сессиях, когда он будет сюда приезжать. Хотя…

Хотя ей-то это зачем? Ей нужен настоящий реальный мужчина, ей нужна семья, дети и

нормальная человеческая жизнь. И всё это ей нужно не когда-нибудь потом, а уже сейчас. Значит,

у неё всё равно будет кто-то другой. И с этим придётся смириться. И с этим придётся смириться?!

Как?! Ну, а что можно сделать ещё? Оставить Нину, взвалив на свою душу ещё один груз? Но это

невозможно! Лимит грехов уже исчерпан. Да это и нереально. Ну, предположим, сблизился он с

Лизой, так что же она потом, как некая неодекабристка приедет к нему в Пылёвку? Или, может

быть, это он, как примак какой-то, припрётся сюда, в её квартиру? Несостоятельно и то, и другое.

Конечно, в жизни случается всё, но для того, чтобы свести их пути, им нужно почти что заново

родиться и прожить всё под другим углом или каким-то непонятным образом кардинально

перетряхнуть всю жизнь. А как её перетряхнёшь, не поступая против совести?

Утром предстоит первый экзамен – сочинение. Абитуриенты спят нервно, один, кажется,

вообще не спит, ворочаясь с боку на бок, другой бормочет что-то во сне, наверное, какой-нибудь

заученный ответ. Роману не спится совсем по другим душевно-пламенным причинам.

Для сочинения предлагаются темы по творчеству Толстого, Пушкина, Маяковского. Роман берёт

тему «Образы Пьера Безухова и Андрея Болконского», хотя книга «Война и мир» читана им ещё в

школе. Хорошо, что совсем недавно фильм Бондарчука посмотрел. Во всяком случае, какие-то

впечатления есть, вот на них-то и нужно опираться. Раньше он и не подумал бы сравнивать

Болконского с Безуховым, но теперь это становится даже интересным. Сочинение пишется легко.

Эх, по всем бы предметам так. Хорошо бы прорваться уже в этом году! Но, увы – впереди

иностранный язык и история. А это непроходимо. Что ж, будем держаться, пока возможно.

Лиза сидит в правом ряду справа. Они специально сели отдельно, чтобы не смущать друг друга.

Роман и без того всякий раз, взглянув в её сторону, на несколько минут теряет нить мысли. Лиза

сегодня почему-то во всём чёрном, хотя ей идёт и чёрное. Но почему на экзамен в чёрном? До

сочинения, когда входили в аудиторию, спросить об этом не успел. Ну ничего, спросит ещё. А

хорошо бы сегодня взять и подержать её за руку… Главный пункт, по которому он сопоставляет

толстовских героев – их любовь к Наташе Ростовой. Потому-то и писать об этом легко, в этом

литературные герои сегодня вполне понимаемы.

После сдачи работ они выходят на улицу.

– Ты на какую тему писала? – спрашивает Роман.