Жизнь вопреки

С регистрацией в ближнем Подмосковье, музыкальным образованием, хорошей характеристикой с работы музвоспитателем Диана без труда устроилась учительницей пения в московскую школу. Для нормальных денег Диана быстро освоила рынок интернет-заработка и услуг. Работала диспетчером на телефоне сразу нескольких фирм и магазинов, предлагала сама помощь на дому – репетиторство, забирать из школы детей. И особая статья – «Молодая, образованная женщина с хорошим вкусом окажет помощь одинокому мужчине в создании уютного интерьера квартиры и улучшении собственного имиджа (выбор одежды, уход за внешностью)».

Дела пошли очень неплохо. Круг общения Диана тоже создавала для себя сама. Она регистрировалась в социальных сетях, вписывалась в обсуждения самых громких тем и пространно выдавала легенды о своей придуманной судьбе. Находила единомышленников и, главным образом, единомышленниц. Таких же «дворянок», как она сама. Это были условные подруги, которых после общения в личках и по телефону Диана отбирала для реальных контактов. Мужчин выбирают для других целей, не так явно и по другой программе – точно знала она.

В субботу Диана убрала квартиру, поменяла постельное белье, тщательно почистила серебряные рамочки старых фотографий на желтоватом плотном картоне. Это были бабушки-дедушки хозяев квартиры. Прекрасные дамы в длинных платьях и шляпах с вуалью, стройные и красивые мужчины, похожие на героев английских сериалов. Диане очень нравился снимок, на котором яркая молодая женщина с волнистыми распущенными волосами, в белой блузке, приоткрывающей полную грудь, протягивала руки к прелестному младенцу, смотрела на него, лаская темными бархатными глазами, нежно улыбалась. Это, наверное, мать Нины Петровны Груздевой, хозяйки квартиры. А сияющий младенец в белой распашонке – она сама. Засушенная и нудная старая карга. Разумеется, своим гостям Диана говорила, что это ее предки. Младенец – ее мама, мадонна – бабушка. К каждому снимку она придумывала свою историю с подробностями, не особенно стараясь их запоминать. Разным людям Диана могла рассказывать разные истории, вычитанные в сети. Ее обретенные в интернете подруги чаще всего не знали друг друга.

Она налила ванну с пеной и отдушкой с запахом ландыша. Отдавалась воде с приятным ощущением, с истомой человека, который больше всего на свете ценит свое удовольствие. Затем внимательно осмотрела в зеркале лицо и фигуру. Она немного полновата, но очень пропорциональная, лицо почти без морщин и отеков. Не красавица, но вполне привлекательная женщина, которой не дашь даже ее тридцати лет. Небольшие глаза – светло-карие, яркие, выразительные губы всегда готовы к загадочной и манящей полуулыбке. И то, что заметит лишь особый человек: Диана в своем роде уникальна. Она мало кому открывается полностью. Но сама находит в себе все таланты, которыми природа может наградить женщину. Диана знает, что она неотразимо обаятельна, она, можно сказать, не встречала никого умнее. Она хорошо поет, у нее отличный слух. У нее получаются милые стихи и даже прозаические миниатюры. И самое главное – Диана может выстроить интригу собственной жизни и подчинить ей обстоятельства и других людей. Она способна победить этих людей. Если понадобится, она распорядится и их жизнями. А это понадобится однозначно: ведь она на одной из своих главных остановок – Москва, Тверская. Дальше, конечно, Париж, Лондон, весь мир.

Семен позвонил в дверь в начале одиннадцатого. Он никогда не опаздывает меньше, чем на два часа. «Быдляцкая натура», – с привычным раздражением подумала Диана и открыла дверь. И, конечно, от него уже пахнет алкоголем. На свидание пришел, мать его. Так уверен, что она никуда от него не денется. Ничего, не за горой времена, когда он получит отставку по всем статьям их отношений. Пока они достаточно сложны, и Диана не готова отказаться ни от чего.

Она никогда не предлагает Семену помыть руки перед ужином. Знает, что он скажет: «Они у меня чистые с рождения». Так остряк же и неряха, само собой. На ужин Диана приготовила, как всегда, то, что любит сама. Если спросит у Семена – он такую гадость закажет, что одно название блюда отобьет у Дианы аппетит. На этот раз у нее мясо с черносливом, тушенное в красном вине. И другое красное вино в бутылке она поставила на стол. Семен уже что-то употребил и для него выпивка – не главное. Есть такая проблема.

Ужин прошел в полном молчании: у них с Семеном мало общих тем. А те, которые есть, не обсуждают за едой. Затем Семен походил по квартире. Пощелкал пультом телевизора, остановился у полочки с фотографиями.

– Серебро хорошее, – со знанием дела сказал он.

– Конечно, – ответила Диана. – Этим рамкам может быть лет сто или больше, некоторым минимум пятьдесят. Я их очень берегу. Память о предках, об истоках, так сказать.

– Чего-чего? – Семен уставился на нее с радостной и злой насмешкой. – Мать, ты хоть поняла, кто к тебе пришел? Кому лапшу свою вешаешь? У вас там в Хренакове одни князья с баронами, я правильно понял?