Жизнь вторая. С чистого листа

Она брела по городу, чувствуя себя немного одиноко, но при этом очень свободно. У нее снова возникло это особенное ощущение, будто временная амнезия, когда не помнишь прошлого, стараешься не думать о будущем и живешь одним днем. И в этот момент оно стало исцеляющим эликсиром для израненного сердца. Узенькие улочки, малюсенькие кафе, шустрые миниатюрные машинки, доброжелательные прохожие и особое настроение, даже зимой пропитанное невероятной теплотой и жизнерадостностью, постепенно увлекали Лидию в новый незнакомый мир под названием Рим. Девушка шла вдоль стоящих вплотную домов, старых и обветшалых, и только что отреставрированных, мимо уличных торговцев, зазывающих редких туристов, мимо громко разговаривающих итальянцев и полупустых ресторанов, и наслаждалась тишиной, пришедшей на смену душевному смятению прошлых дней.

Спустя пару часов и несколько кварталов девушка почувствовала, что достаточно адаптировалась, и наконец-то приступила к шопингу. В одном из небольших магазинов она купила шикарное кашемировое пончо темно-зеленого цвета, в другом — изящное коктейльное платье, которое посчитала вполне подходящим для похода в оперу. Классические черные лодочки и клатч вкупе с жемчужным гарнитуром завершили сдержанный и одновременно изысканный костюм. К концу своей весьма результативной прогулки девушка внезапно почувствовала удовольствие от того, что делает. Это было странно. Может, это произошло потому, что прохладный ветер разогнал мрачные облака, а яркое солнце вернуло городу угасшие краски, или причиной стала смена обстановки небольшого номера, а может, время брало свое и меняло Лидию, делая ее не такой ранимой, как прежде. В конце концов она прекратила искать причину происходящих в ее настроении перемен и целиком погрузилась в завораживающую обстановку незнакомого города.

— Vi piace l’opera?

Стоя посреди ярко освещенного фойе Римского оперного театра, Лидия неуверенно повернулась на голос. За ее спиной стоял высокий темноволосый мужчина, подобно остальным сеньорам, присутствующим в опере, одетый в строгий смокинг и белоснежную рубашку. При взгляде на незнакомца Лидии показалось, что он минуту назад сошел с одного из висящих на стене в отеле портретов кисти итальянских художников. Выразительный лукавый взгляд карих глаз полностью приковал к себе внимание девушки. Когда она поняла, что немного затянула с ответом, то чуть встряхнув головой, будто сбрасывая с себя это завороженное состояние, неуверенно ответила:

— Я не говорю по-итальянски…

Однако английская речь ничуть не смутила ее собеседника:

— Ничего страшного! Меня зовут Пауло Винченсо, — по-английски представился мужчина и склонился в вежливом поклоне.

— Оливия Мосс, — ответила Лидия, все еще чувствуя некоторую неловкость за чересчур пристальный взгляд.

— Очень приятно. Так как вам понравилась опера?

Девушка огляделась. Казалось бы, в вежливом вопросе мужчины не было ничего из ряда вон выходящего, но внезапно возникшее у нее внутри напряжение сковывало и мешало вести ненавязчивую светскую беседу.

— Простите, — Лидия решила пренебречь этикетом или вежливостью, или чем бы там ни было, и ответила: — Я не настроена на разговор.

— О, в таком случае это вы меня простите, — он виновато поник. — Удачного вечера.

Когда его фрак растворился среди десятка таких же, девушка облегченно вздохнула. После непродолжительного антракта, уже во время оперы, ей в голову полезли самые разные домыслы на предмет личности и намерений незнакомца. Но они недолго отвлекали ее от впечатляющего красочного зрелища, разыгрывавшегося на сцене, и вскоре растворились в бесконечном потоке музыки и голосов актеров.

Покинув шумный зал оперы, она решила не брать такси, а отправиться до отеля пешком. Узкие улицы, местами облитые золотистым светом фонарей, подсвеченные прожекторами исторические здания, темное низкое небо. За каждым освещенным окном девушке виделись образы незнакомых ей людей, они ужинали или болтали, смотрели телевизор, возможно ругались или плакали. И эта повседневная жизнь не переставала манить Лидию. Вечная жизнь, неожиданно оказавшаяся в ее распоряжении, теперь виделась не такой уж ценной, лишенная возможности быть до конца искренней с окружающими и жить в согласии со своими истинными убеждениями. Закапал дождь, и немногочисленные прохожие стали прятаться под зонтики и навесы. Девушка остановилась и подняла голову. В свете ближайшего фонаря летящие сверху капли показались ей бесконечным потоком позолоченных нитей, и в какой-то момент она ощутила, что это не вода падает на землю, а она сама поднимается вверх к сгустившимся в поднебесье облакам. Лидия вдохнула холодный влажный воздух и часто заморгала. Она уже не помнила, когда последний раз вот так стояла под дождем, не боясь испортить новые туфли, дорогой кашемир и ладную прическу, — наверное, в детстве…

— Сеньорита? — послышался немного встревоженный голос.

Девушка вернулась на землю и перевела взгляд на двери отеля. Невысокий худенький портье вопросительно смерил ее взглядом.