Жизнь взаймы

Лилиан не стала ничего отвечать. Она услышала, что в ванной всё ещё текла вода, и пошла закрыть кран.

— Именно это вы хотели сообщить мне так срочно? — спросила она, вернувшись из ванной.

— Я хотела заявить вам, что семья Клерфэ, разумеется, не признает правомочность этого документа. Мы этого не допустим и будем защищаться.

— Пожалуйста, делайте, что хотите. А теперь оставьте меня.

Но женщина не уходила. — Было бы проще и, пожалуй, тактичней, если бы вы написали заявление о том, что не признаёте это завещание, которое мой брат, бесспорно, оставил не без постороннего давления.

Лилиан пристально посмотрела на женщину. — Вы, наверное, уже точно его написали?

— Конечно, оно уже готово. Вам остается только подписать. Вот оно! Я рада, что у вас хотя бы на это хватает соображения.

Лилиан взяла заявление и, не прочитав, разорвала его. — Теперь уходите. С меня хватит.

Сестра Клерфэ не потеряла самообладания. Она смотрела на Лилиан своими колючими глазами. — Вы сказали, что ничего не знаете о завещании? Значит, и документа у вас нет?

Лилиан подошла к двери и открыла её. — Это право я оставляю за вами, разбирайтесь сами.

— Это мы уж как-нибудь сумеем! Право на нашей стороне! К счастью, пока ещё есть разница между кровными родственниками и какой-то заезжей авантюристкой и вымогательницей наследства, которая.

На столе стояла вазочка с фиалками, которые подарил Клерфэ два дня назад. Лилиан схватила её, и, не отдавая себе отчета в том, что делает, выплеснула всё содержимое в костлявое лицо. Ей хотелось лишь одного: заткнуть этот жестяной, невыносимый голос. Цветы уже успели завянуть и повисли в волосах и на плечах сестры Клерфэ, словно она только что выбралась из болотной трясины.

Женщина протерла глаза. — Вы ещё за это ответите! — прошипела она.

— Знаю, — ответила Лилиан. — Пришлёте мне счёт от вашего парикмахера и, конечно, за ваша платье, а пожалуй, также и за ваши туфли, и за ваше нижнее белье, и за всю вашу оставшуюся жизнь, и за вашу перепуганную чугунную душу. А теперь уйдите, наконец!

Сестра Клерфэ исчезла. Лилиан посмотрела на стеклянную вазочку, которую всё ещё держала в руке. Она не представляла себе, что способна на такую грубую выходку. «Слава Богу, что я ещё нё бросила в неё и вазу», — подумала Лилиан и вдруг разразилась неудержимым смехом, а потом вдруг потекли слёзы, и они избавили её от оцепенения.

В холле её остановил портье. — Мадам, случилась очень неприятная история.

— Что ещё?

— Вы меня попросили заказать гроб и место на кладбище. Но сестра месье Клерфэ сразу же, как приехала, тоже заказала гроб за счёт автофирмы и приказала его доставить. Ваш оказался поэтому лишним.

— Разве трудно отправить его обратно?

— Агент похоронного бюро в Ницце заявил, что этот гроб изготовили по специальному заказу. Он может сделать вам одолжение и заберёт его обратно, но не за ту же цену.

Лилиан беспомощно смотрела на него. Внезапно ей представилась гротескная картина, как она вместе с пустым гробом приезжает в какой-то санаторий в горах, а сестра Клерфэ в это время увозит в другом гробу расчлененные останки брата, чтобы похоронить его в фамильном склепе.

— Я предложил мадам взять для месье Клерфэ ваш гроб, — сказал портье. — Но она отказалась. Она была непреклонной. Даже все свои расходы у нас в отеле она тоже записала на счет автофирмы. Естественно, полный пансион, и ещё вчера вечером она заказала две бутылки «Шато Лафит» двадцать девятого года. Это самое лучшее вино, какое у нас есть. Агент похоронного бюро согласен взять гроб обратно, но только за полцены.

— Ладно, — ответила Лилиан. — А теперь подготовьте мой счет. Сегодня вечером я уезжаю.

— Хорошо, будет сделано. Остается только вопрос с местом на кладбище. Вам оно теперь не нужно, но я уже по вашему поручению заплатил за него. Сегодня трудно что-нибудь сделать. Суббота. До понедельника в бюро никого не будет.

— А разве у вас по субботам и воскресеньям никто не умирает?

— Почему же, умирают! Тогда места на кладбище покупают в понедельник.

— Запишите и эту сумму на счет, — сказала Лилиан.

— Так вы хотите оставить это место на кладбище за собой? — с сомнением поинтересовался портье.

— Не знаю и не хочу больше об этом говорить. Запишите на счет всё, что вы заплатили. Запишите всё, что хотите! Но я не желаю больше об этом ничего слышать! Ничего! Вам понятно?

— Хорошо, мадам.

Лилиан вернулась в свой номер. Зазвонил телефон. Она не стала брать трубку и продолжила складывать остатки своих вещей. В сумочке она нашла билет в Цюрих. Посмотрела на дату. Поезд уходил сегодня вечером.

Снова зазвонил телефон. Когда он умолк, Лилиан вдруг охватил панический страх. Ей показалось, что вместе с Клерфэ умерло нечто большее — всё, что окружало её до сих пор. «И Борис тоже, — подумала она. — Кто знает, что с ним? Быть может, и его уже давно нет, и никто не мог ей сообщить об этом, потому что никто не знал её адреса или не захотел сообщить.