Жизнь взаймы

— Около пяти минут по метрике Ассоциации, — пояснил НикИв. — Далее термоядерный процесс посторонней активации не требует и остановить его невозможно!

— На пять минут увести Майрами туда, где она будет недоступна для выстрела... — повторила Татьяна и испытующе взглянула на него. — Сможете нарушить функционирование одного из ваших стратегических объектов?

Тот удивленно моргнул.

— Смогу что?

— Вскрыть Хранилище!

Профессор отступил на шаг.

— Зачем?

— Вы говорили мне, что функционал тампов гораздо шире дистанционного придатка мозга ту, что они создают персональные темпоральные воронки — аналог индивидуального времени, в котором существуют. А если объединить воронки всех тампов в одну и скрыть в ней Майрами, пока Напасть будет потрошить пространство антивеществом?

Сознания коснулось безмолвное одобрение. Э план хозяйки пришёлся по вкусу!

— Май... рами, — запнувшись, произнёс НикИв. — Но как провал во времени повлияет на жителей планеты? Что защитит их от темпоральной аномалии?

«Сама!» — прозвучал в памяти родной глуховатый голос.

— Я, — тихо ответила Татьяна. — И Вечность.

«Туманный Айсберг подвергся воздействию невиданной энергетической аномалии. Приостановлены производственные процессы, транспорт обездвижен вплоть до планетарных челноков, космопорты в Охайе и Самсане закрыты для приёма и отправления кораблей. Связь с другими планетами нарушена, однако внутрипланетарные средства коммуникации по непонятной причине продолжают действовать. Правительство призывает ту сохранять спокойствие и не покидать Дома. Следите за нашими сообщениями».

Аудиовизуальное сообщение в течение последнего часа повторялось во всех Домах, на всех производствах, во всех местах скопления ту. НикИв выполнил поставленную перед ним задачу — обездвижить планету, закрыть пространство для сторонних кораблей.

Татьяна стояла на Острове и, запрокинув голову, наблюдала за воронёным брюхом гигантского пришельца, заслоняющим небо. Противник намеревался нанести удар по полюсу — как раз в то место, где она сейчас находилась, а часть корпуса корабля НикИва ближе всего подходила к поверхности Майрами.

— Никто, кроме нас не видит его? — уточнила она у профессора, стоящего рядом.

— Никто. Спутники слежения и оборонные системы я деактивировал. А за сознанием моих детей, отличающихся неуёмным любопытством, слежу постоянно.

Татьяна Викторовна поёжилась, невольно вспомнив первый образ, транслировавшийся ей НикИвом во время знакомства — паука. Каково это удерживать в лапах нити всех разумов обитателей планеты? И не просто удерживать, но переплетать, изменяя для их носителей окружающую реальность?

— Когда вы разбудите тампов? — поинтересовалась она.

Центру атакующей платформы осталось совсем немного сместиться вправо, чтобы оказаться точно над полюсом.

— Они здесь, — тихо ответил профессор.

Снежный покров поднялся и осыпался, обнажив чёрную землю. Миллионы, мириады тампов отрывались от поверхности, чтобы образовать идеально ровный круг под облаками — круг, повторяющий контуры Острова.

Татьяна Викторовна была на удивление спокойна и собрана. Предстоящее казалось ей сложной операцией, где в качестве пациента выступала планета, а Напасть представляла собой мгновенно развивающуюся раковую опухоль. Татьяна не смогла бы озвучить чувство, накрывшее её с головой за несколько минут до часа икс, но знала точно — нельзя допустить уничтожения Майрами, ибо это нарушит некую вселенскую гармонию, в которой есть место для всего, и всё находится на своём месте!

— Пора, — она подула на замёрзшие пальцы, согревая их дыханием.

А затем остановила сердце.

Если ранее Татьяна и брала жизнь взаймы, то сейчас пришло время отдавать.

Вечность дышала в спину — отныне она всегда была рядом с хозяйкой Лазарета. Краски окружающего мира исчезли, изменились восприятие и перспектива. Багровыми всполохами отсвечивало брюхо Напасти, внутри которого Татьяна вполне могла бы разглядеть искры-проекции живых существ, составляющих экипаж. И не только разглядеть — идентифицировать. Но сейчас было не до того. Впервые, пожалуй, она задействовала Вечность в таком объёме — завернула кусок глянцевой черноты вокруг планеты, будто плащ, стягиваемый шнурком у горла.

А над тампами уже разгоралось тусклое свечение, свивавшееся в воронку, раструб которой был направлен на Майрами. Пространство по краям воронки не текло, как во время открытия врат — наоборот, застывало, стекленело, а затем начинало крошиться, развеиваясь в пыль. Татьяна отметила краем сознания этот эффект, вполне могущий указывать на предварительную остановку времени тампами перед его использованием, а затем растворилась в собственных ощущениях, свивая их в единые жгуты с чёрными глянцевыми полотнищами.