Жизнь за ангела

  - Ты что сынок обиделся? - мама видимо заметила мое огорчение.

 - Мама ты ее любишь, а меня нет.

 - Что ты сынок, это неправда, я тебя очень люблю!

 - Тогда почему я не с тобой? Почему ты оставляешь меня у бабушки? Я хочу жить здесь, с тобой!

 - Господи, сыночек, детка! Прости меня, когда-нибудь, ты поймешь, я все тебе объясню.

 Она обняла меня, попыталась меня успокоить, я  тоже  ее обнял.

 - Мамочка, я тоже очень тебя люблю!

  В комнату вошел Рихард.

  - О чем вы здесь говорите? Опять на своем? Ты же знаешь, что я плохо понимаю польский и русский. Опять его привезла!

 - Рихард, ты же знаешь, что это мой сын, я не могу его бросить.  Я так его почти не вижу.

 - Я разрешаю ездить тебе к матери, ты можешь видеть его там, но привозить его сюда не обязательно. Этот мальчишка не умеет себя вести,  он постоянно портит наши отношения.

 - Ты что меня ревнуешь к собственному сыну? Он еще ребенок, многое не понимает, но ты? Мог бы его и простить. Это всего лишь детские шалости.

 - Ничего себе шалости! Это он ревнует тебя ко мне. Разве можно терпеть то, что он вытворяет? Он же просто меня ненавидит!

 - Ты сам виноват, не можешь найти общий язык с ребенком. Я же просила тебя, чтобы ты вел себя с ним мягче, нужно только терпение.

 - Я пытался, с ним невозможно найти общий язык. Он немецкий уже понимать разучился!

 - Но ты же сам не позволяешь ему здесь жить.

 - Это не мой сын и я не обязан его любить  и заниматься его воспитанием. У меня есть дочь и мне этого хватает.

 - Пожалуйста, я обещаю, что он  будет хорошо себя вести, только разреши ему остаться! Я обязательно поговорю со своим сыном.

 - Мама я хочу быть с тобой.

 - Что он говорит? А ну говори на немецком! Ты что разучился?

 - Дядя Рихард, я с мамой быть хочу.

 - Если хочешь жить здесь, ты должен меня слушаться и делать все как я скажу. И не вздумай мне пакостить, ты понял?  Ты должен называть меня отцом, если хочешь, чтобы я хорошо к тебе относился.

 - Но ты не мой папа.

 - Я буду твоим отцом.

  Я хотел  этому  верить, и в первое время действительно было все хорошо. Он прекрасно ко мне относился, занимался со мной, дарил мне подарки…

  В Германии меня отдали в немецкую школу, где я проучился почти два года,  сначала плохо, поскольку не умел хорошо читать и писать. Отчим, очевидно не понимая этого, лупил меня за плохие отметки, отчего отношения у меня с ним, готовые было наладиться, снова испортились, за что я его снова возненавидел. Я вернулся со школы, отчим спросил меня про оценки.

  - Нормально, все хорошо.

 - Тогда покажи дневник.

 - Рихард, дай мальчику поесть, – вступилась за меня мама.

 - Я сказал, покажи оценки.

  Мне пришлось показать.

  - Это что? Я спрашиваю, отвечай! Ты еще и врешь? - Он снял ремень и отлупил меня как сидорову козу! Даже все просьбы мамы не помогли.

  К бабушке я приезжал на каникулы каждое лето, жил то здесь, то там,  так я  и болтался, между Польшей и Германией.

Глава 6

 Когда мне исполнилось пятнадцать лет, умер дед, а вскоре и бабушка. Я вынужден был снова уехать в Германию, где окончил народную школу, девять классов, и поступил  в Берлинский Университет на факультеты иностранных языков - международных отношений и журналистики. Экзамены сдал  успешно, так что при счастливом стечении обстоятельств, мог бы стать  хорошим журналистом, а может и дипломатом. Нас даже обещали отправить на стажировку в Советский Союз, но всему этому не суждено было сбыться.

  В Берлине мы снимали с приятелями одну квартиру на четверых, чтобы платить за нее мне пришлось подрабатывать.  Для меня началась разгульная студенческая жизнь, я узнал, что такое девочки, впервые попробовал пива. Даже сорвался с цепи и ничто не могло остановить молодого немецкого разгильдяя, впервые окунувшего в эту взрослую, самостоятельную жизнь. Разве мог я думать, о том, что мне придеться  пережить, и как скоро эта жизнь надает мне по башке.

  Кода я приехал в Германию, Гитлер уже пришел к власти и фашизм поднимал свою голову. По улицам то и дело шагали отряды штурмовиков. Преследовали всех инакомыслящих, коммунистов, евреев. Людей хватали прямо на улицах, избивали, сажали в тюрьмы.

 Самого же фюрера я видал несколько раз, первый, когда он приезжал к нам университет, вместе с Геббельсом и выступал в лекционном зале перед студенческой аудиторией, много улыбался, говорил, что современная немецкая молодежь должна быть образованна, хорошо обучена, ибо на нас возложена особая миссия и от нас зависит будущее Германии. Речь его была насыщена и эмоциональна, он многое обещал, внушал, что немцы избранная нация, которая должна господствовать в мире и прочее. Самое интересное, что многие ему верили, но верил ли я в эту чушь? Будучи человеком дотошным, я вообще всех высмеивал, подвергая все критике и сомнению. Второй раз мне пришлось с ним столкнуться где-то в театре и на одном из светских приемов. Сам лично, я с ним не разговаривал, да и особо не рвался.

  Первой девушкой для меня стала Марта, изрядно выпив для храбрости, я впервые решился на это! Какого же было мое удивление, когда утром я вдруг обнаружил себя в объятиях голой девицы.