Жизнь за бессмертие

– У нас осталось мало времени, повелитель, – поклонился он. – Скоро здесь будут…

– Ты был верен мне всегда, – тихо заговорил повелитель. – Ты молод и здоров. Возьми деньги и алмазы и уходи. Я со своей земли, которой отдал себя, свою жизнь и жизнь своего внука, не уйду. Основатель рода Йездигердов был последним правителем Персии и принял смерть в бою. Я стар и немощен, говорил он воинам, которые оставались с ним, но смог поднять меч, чтобы погибнуть в бою как воин, как правитель Персии, которая скоро перестанет существовать. Мне легче, чем моему далекому предку! – улыбнулся повелитель. – Нажать на курок совсем не трудно. И если помогут боги, – он посмотрел вверх, – я, может, даже убью хотя бы одного. Прощай, Мархаш, и спасибо тебе за все, – поклонился он телохранителю.

– Мы будем с вами до смерти, повелитель, – услышал он нестройный хор нескольких голосов. Повернувшись вправо, увидел с десяток вооруженных мужчин.

– Знаете, повелитель, – спокойно проговорил Мархаш, – мы не сможем жить по-другому. К тому же помните изречение последнего правителя Персии? Оставить свое врагам – это предать все, чем вы жили, и существовать, будучи проклятыми своими детьми и женами. Мы живыми не уйдем с нашей земли. Раненых, которые не смогут выжить, мы будем добивать сами. А последний из нас, это будете вы, повелитель, поможет нашим телам приблизиться к Аллаху, – посмотрев вверх, весело улыбнулся он. – Я часто нарушал законы человеческие, а уж божьи тем более, – весело улыбнулся он. – Но я хороший воин, если правда то, что все убитые воином будут его рабами на небесах, это по мне. Я лентяй, повелитель, – засмеялся он. Послышались выстрелы, и перестрелка начала медленно приближаться. – Вас проводит Рашух, – кивнул Кинжал Мести. – И покажет, что делать. А ваш внук? – вспомнил он.

– Он должен почувствовать плату за предательство в полном здравии и при полном уме, – спокойно проговорил повелитель. – Ты все сделал, о чем я просил?

– Да, повелитель, – склонился Кинжал Мести.

– Вот и все, – прошептал весело улыбающийся Сахиф. – Я богат, и у меня держатель семицвета. Я богат! – вскинув руки, заорал он.

Эхо несколько раз, отдаваясь от стены узкой длинной пещеры, повторило его слова. Он взял небольшую открытую шкатулку с шестью пустыми гнездами, в одном из которых мерцал маленький алмаз, и, повернувшись, хотел выйти. Но перед ним была скала.

– Где люк? – заорал он и взвыл. – А-а-а! – Нажмешь два камня – люк отодвинется. Пролезешь и через пять секунд левый камень сдвинешь, – вспомнил он. – А-а-а! – Продолжая орать, он начал стрелять в стену скалы. Уши мгновенно заложило, он несколько раз чихнул от пыли. Сев на каменный свод пещеры, заплакал. Рядом лежал кожаный кисет с алмазами. Он ногой ударил по ларцу с гнездами. Довольно скоро почувствовал, что задыхается. – Помогите! – истошно, толкая неровную грань вставшего на место люка камня, орал Сахиф.

– Я сделаю это, повелитель, – скатившись по песчано-каменистому склону, вскочив на ноги, обернувшись на звуки усилившейся перестрелки, кивнул среднего роста смуглолицый молодой мужчина в порванных джинсах, запачканной чужой кровью спортивной майке, с рюкзаком за плечами. Пригибаясь, он побежал по узкому ущелью.

– Внизу бой, сэр, – сообщил по переговорному устройству вертолетчик. – Они наступают на большой населенный пункт, те отбиваются. Гранаты, автоматы, винтовки. Что делать, сэр?

– Уходите, Валд, – требовательно проговорил голос в наушниках. – Возвращайтесь на базу.

– О’кей, сэр, – кивнул вертолетчик. Второй, усмехнувшись, погладил кнопки спаренных пулеметов.

– Мне нужна шкатулка с камушком! – орал загорелый блондин в камуфляже песочного цвета. – Надо скорее пробиваться к хранилищу. Фатха сказала, где вход. Только не надо нажимать два камня. Иначе люк уйдет, а на его место скатится валун, и все, – недовольно бросил он. – Никто не сможет достать шкатулку с камушком, – усмехнулся он. – Неужели эта легенда на самом деле правда? Хотя нас интересуют только алмазы. Вперед! – заорал он. – Добейте этих персов, – захохотал он. И, качнувшись, упал на спину. Снайпер со стороны оборонявшихся попал ему в лоб. – Аллах покарал неверного! – заорал седобородый талиб. – Мы сражаемся с неверными, и нам не нужны чужие легенды! Но погибли наши братья, и мы должны покарать этих шакалов!

– Уходите, повелитель, – сказал, перевязывая ему левое пробитое пулей плечо, Кинжал Мести. – Вас отведут…

– Я собрал всех, – ответил тот. – И я не могу вас оставить. Это будет предательство.

Две пули вошли ему в грудь.

– Надеюсь, Руфанх выполнит порученное ему, – простонал повелитель.

– Да, – кивнул Кинжал Мести. – Как и мы все, кто может стрелять, бить киркой или просто грызть зубами врага. Ко мне! – заорал он. – Лучше погибнуть в бою, чем быть замученным шакалами. – К лежавшим в заранее вырытых окружавших поселение рвах начали подходить женщины, дети и с трудом двигающиеся старики. В руках у каждого было что-то, чем можно хотя бы ударить врага.

– Роб, – фыркнул командир вертолета, – если моя мама узнает, что я просто наблюдал за этим, она выгонит меня.