Жизнь за гранью (СИ)

«Держись, брат! Сейчас помогу!» – прозвучал за спиной голос Петерса. «Всё! Заснул!» – с ужасом подумал я и стал мотать головой, пытаясь посильнее удариться о камни стены, чтобы боль помогла выйти из дремотной одури. «Ну, ну, потише, папашка, а то осиротишь всех своих детей и внуков», – я почувствовал, как Петерс обхватил мои плечи и прикоснулся пальцами к затылку. В глазах посветлело и я увидел панораму событий перед входом, через мгновение сменившуюся коридором пещеры, в котором я и находился. «Отдыхай!» – сказал Петерс, и так быстро исчез, что я почувствовал дуновение воздуха.

Я двинулся назад, к выходу, чтобы перетащить вглубь пещеры, где концентрация газа была пониже, пострадавших и к своему удивлению обнаружил, что поток воздуха не прекращается. Это был свежий и прохладный лесной воздух, который быстро заполнял пещеру, вытесняя тошнотворный, приторно-сладкий, запах газа и пробуждая заснувших.

Великий Вихрь

Но Петерса услыхал не только я.

– Кого я слышу?! – раздался удивлённый голос Валенсо. – Великий Вихрь! А поговаривали, что ты сгинул где-то в горах.

– Привет, Всепроникающий! И ты здесь?! – полу-спросил, полу-ответил Петерс. – С каких это пор ты начал верить слухам?

– С тех самых, когда их признали за достоверную информацию, – засмеялся Валенсо, – и стали тиражировать в официальных источниках. Значит это твои недоучки! А я то голову ломаю: откуда у них Сила взялась.

– Вообще-то это твоя группа, ты её обучал, – усмехнулся Петерс.

– Я их учил только ведовству и психоанализу, не более. Вновь нарождающемуся обществу нужны лекари, а не герои-воители.

– И общество, в благодарность за возвращённое здоровье, с радостью отправляет своих лекарей на костёр, виселицу, дыбу, или топит в водоёмах. Шикарная перспектива для неспособных защитить себя целителей! Да и лукавишь, Всепро, разве это не вы использовали их на дорогах для борьбы с непокорными?!

– Это вынужденная мера. Холмогорск или Урбфлоренс, как мы его теперь называем, нуждается в ресурсах для своего развития, и надо успеть собрать артефакты до того, как они подвергнутся полному разложению.

– Урбфлоренс?! Город-Цветок?! Не чертополох ли случаем?!

– Можешь смеяться, но город действительно необыкновенно красив и уютен, с централизованной системой тепло-, водо- и энергоснабжения, бесплатным транспортом, а в центре ещё и с продуктовым обеспечением. Зря вы покинули его, а потом ещё и увели мою группу. Город дал бы вам много больше того, что здесь вы добываете с таким трудом. Кстати, Велвих, ты не против, если мы ещё немного усыпим твоих ребят? Сон, говорят, полезнейшая вещь.

– Зачем ты меня спрашиваешь, если знаешь и сам, что этого делать не стоит?! Хотя, можешь попробовать, если давно не спал в лесу на полянке.

– Но не тащить же нам баллоны с газом обратно.

– Так оставь здесь, мы не против.

– Я бы с удовольствием, да боюсь начальство не поймёт.

– Тут я тебе не помощник. У меня так давно не было начальников, что я уже и позабыл, как с ними общаться.

С удивлением вслушиваясь в их, почти дружескую, беседу, я дошёл до выхода. Люди, пришедшие с Валенсо, подтягивали новые баллоны. А дальше произошло нечто настолько удивительное, что если бы я не увидел всё собственными глазами, то вряд ли бы поверил.

Петерс повёл рукой и вдруг взвился в небо, вращаясь вокруг собственной оси с такой скоростью, что стал почти невидимым. В то же мгновение внизу под ним образовались две окружности, проседающие в почву – первая из напавших на нас, а вторая из полных баллонов, обращённых раструбами внутрь. Я видел, что Валенсо пытается что-то сказать и отчаянно жестикулирует, но не было слышно ни звука. Когда провал достиг глубины человеческого роста, баллоны открылись и люди повалились с ног засыпая там, где стояли. Валенсо продержался дольше остальных и даже несколько раз пытался сдвинуться с места, но в конце концов тоже уснул.

– Так то лучше! – удовлетворённо сказал Петерс, уже стоя рядом со мной и похлопывая меня по плечу. – Ну ты как, пришёл в себя?!

– По-моему, я всё ещё сплю, и это конец моей истории, – только и сумел прошептать я трясущимися от пережитого шока губами.

– Нет, брат, – ободряюще улыбнулся Петерс, – твоя история только начинается, и будет она ох как долгой. А сейчас давай займёмся делами. Негоже вам тратить силы на постоянные междоусобчики с Городом. Что было, то было. Прошлое ушло. Надо думать, о будущем. Как показывает история, одолеть друг друга вы не можете, впрочем, как и контролировать. Считаю, что пора нам заключать перемирие.

– С кем же заключать его, – поинтересовался я, – если мы не можем войти в город и не знаем его истинных правителей?!

– А вот ваш друг, Валенсо, выспится, с ним и заключим. А правитель, – усмешка скользнула по уголкам губ Петерса, – нас слышит. Он всегда всех слышит, только вот откликается редко.

Я вдруг ощутил лёгкое покалывание в голове, и перед мысленным взором всплыл, врезавшийся в память, сухопарый образ, с полупустыми колючими глазами и злой усмешкой на почти бескровных губах. Словно мороз побежал, по мгновенно покрывшейся мурашками, коже.