Жизнь за океаном

Утром в самый день Рождества погода стояла одна из самых невеселых, по обыкновенно ясному небу ходили свинцовые тучи и моросил дождь. Тем не менее на музыкальный звон церквей текли бесчисленные массы народа. Утреннее богослужение обыкновенно совершается в 11 часов, и в это время по всему городу разливалась колокольная музыка, которая была тем отчётливее, что конного движения по улицам совсем почти не было. Колокола церкви св. Троицы дивно исполняли рождественский гимн: «Ангелы из царства славы». Песня эта чрезвычайно популярна в городе и слушать колокольное исполнение ее собралась многочисленная толпа народа. Богослужение было торжественное с хорошими проповедями, о характере которых, впрочем, можно судить по данному выше описанию. Особенною своеобразностью отличались только некоторые немецкие католические церкви, которые в богослужение вводили, по оставшемуся от средних веков обычаю, драматическую сцену под названием: «Ясли». Она представляет историю рождения Христа в драматической форме, более или менее обработанной в деталях, сообразно средствам, находящимся в распоряжении клира. Пред алтарем обыкновенно ставятся более или менее художественно приготовленные ясли и в них полагается или дитя или просто фигура, изображающая его. Вокруг яслей разбрасывается солома, а у головы и ног ребенка занимают положение его родители или кто-нибудь из посторонних, для изображения Иосифа и Марии. Большая декорация изображает в отдалении Вифлеем, из-за него в мимической процессии являются маги с длинными седыми бородами, а наверху сияет газовая или электрическая звезда, указывающая им путь. В менее богатых церквах вместо звезды пред магами просто носится шест с фонарем. После поклонения магов, к яслям подходят все присутствующие, кланяются ребенку и делают некоторые приношения его матери. Такое участие ребенка в церемонии здешними немецкими матерями считается величайшим счастьем для него и всего семейства, и поэтому каждая из них старается дать для этой церемонии своего ребенка.

Выйдя вечером в самый день праздника (Кристмас в Америке празднуется только один день) на улицу, я хотел удостовериться здесь в истинности прилагаемого обыкновенно к Кристмасу названия «веселый». К крайнему удивленью, тут не было ничего соответствующего, по русским понятиям, такому названию. Улицы были совершенно безлюдны; магазины и увеселительные заведения закрыты; электрические солнца, которые по будням волшебным светом сияют над улицами, поддерживаемые невидимыми проволоками, представляли лишь темные точки; тишина царила невероятная для такого обыкновенно шумного города и изредка стоявшие полисмены заметно тяготились своим бездеятельным состоянием. При виде этой праздничной мертвенности мысль по ассоциации контраста перенеслась в нашу русскую северную столицу. Необозримые массы народа, как бурное море волнуемые тем «духом», о котором с уверенностью можно сказать, «откуда он приходит и куда идет», разливаются там по улицам; увеселительные заведения отправляют свою страдную пору; вопль восторгов стоном стоит над городом, и отчаянный призыв «городового», как бранный клич на бранном поле, раздается со всех сторон .. В чем же у американцев состоит святочное «веселие»? – Оно просто состоит в наслаждении тихими семейными радостями. Раздевшись вокруг праздничной елки, члены семейства ведут беседу о празднике, читают какую-нибудь святочную книгу или поют рождественские гимны. В удовлетворение этой потребности газеты обыкновенно в своих праздничных номерах дают по несколько глубоко религиозных статей и рассказов; музыкальные журналы переполнены рождественскими гимнами, предназначенными для семейного исполнения. Мне случайно попался в руки праздничный номер одного из этих журналов. Пробежав его содержание, я нашел, что он весь состоял из святочных пьес, о характере которых можно судить по следующему перечню их. Тут были: «Рождественская песня», «Вифлеемский гимн», «Однажды в год бывает Кристмас», «Успокой вас Бог, веселые джентльмены», «Когда Христос родился», «Рождественский звон на море», «Рождественский вальс». Все эти пьесы исполняются и распеваются в семейных кружках, при пылающем камине и зеленеющей елки. Такое святочное веселье, очевидно, совсем не похоже на наше русское праздничное «веселие», которое, надо признаться, до сих пор еще крепко держит свой прадедовский характер и состоит по преимуществу в том, чтобы «пити» ...