Жизнь за океаном

Чем обусловливается сравнительная ценность мест в церкви? Она обусловливается частью положением церкви в той или другой части города, частью красотой и богатством украшений храма, музыкой и пением, но более всего проповедничеством. Проповедь в американских церквах составляет главную часть богослужения и на ней основывается значение и слава церкви. Чем лучше и блистательнее проповедничество в церкви, тем больше привлекается посетителей и вместе с тем возвышается плата за места и увеличивается церковный бюджет. С ослаблением проповедничества церковь пустеет и беднеет, запутывается в долгах и быстро идет к обычной печальной судьбе – продаже за долги с аукционного торга. В виду этого прямой интерес попечителей церкви – привлекать и нанимать для своей церкви наивозможнолучшего проповедника. В этом отношении американские церковные попечители поступают совершенно так же, как театральные антрепренеры, когда они приглашают и нанимают для своих театров известных и славящихся актеров. Расчеты и интересы одни и те же. С этою целью попечители внимательно следят за проповедниками по всей стране, отправляют особенных агентов для отыскания лучших проповедников и при первом удобном случае нанимают их для своей церкви. Жалованье, платимое лучшим проповедникам, иногда достигает громадной суммы. Так д-р Бичер, считающийся знаменитейшим американским проповедником, получает половину всего годичного церковного бюджета, т. е. 25.000 долларов в год. Для проповедника цифра эта очень солидная, особенно если принять во внимание, что президент Соединенных Штатов получает только 50.000 долларов. Другие проповедники, смотря по их таланту и способности, получают 20, 10, 5 тысяч и в самых бедных церквах Нью-Йорка 2–3 тысячи долларов в год. Такой порядок замещения проповеднических кафедр, делая из проповедничества простое денежное ремесло с обычной конкуренцией, был в тоже время причиною того, что проповедничество положительно выработалось в особое искусство. Американские проповедники – это в собственном смысле артисты, успех и слава которых исключительно зависит от их литературных и ораторских дарований. Человек с слабыми дарованиями здесь совершенно не имеет шансов на занятие проповеднической кафедры, кроме как разве где-нибудь в захолустьях, без надежды когда-нибудь выбраться из них. Строгий выбор проповедников, обуславливаясь самою денежною системою их найма, поддерживается в тоже время свободным судом общины и печати. Печать живо интересуется проповедничеством, и в понедельниковых номерах газеты обыкновенно дают отчеты о воскресных проповедях с критическим одобрением или порицанием. Община во всякое время может отказать своему проповеднику от места, когда он не удовлетворяет ее, и нанять другого, более способного. Все это вместе поддерживает проповедничество на замечательной высоте, и проповедь здесь является громадною общественною силою. Кроме того, что церкви обыкновенно бывают переполнены слушателями, вы сплошь и рядом дома можете слышать разговоры и суждения о той или другой наиболее замечательной проповеди. Для иностранцев небезынтересно знать самую внешнюю сторону американского проповедничества. В этом отношении она отличается замечательною своеобразностью. Американцы вообще чрезвычайно живой и подвижной народ и свои чувства обыкновенно энергично выражают движением своих членов. У проповедников-ораторов эта подвижность иногда доходит до комических размеров. Они не только жестикулируют лицами и размахивают руками, но дают полный простор пластике – во всех ее проявленьях. Проповедник, смотря по содержанию речи, то угнетенно понурит свою голову и закроет свое лице руками, то гордо вскинет ее назад и прищелкнет пальцами; то опустится на колени, то подпрыгнет вверх, хлопнет ладонями, застучит кулаком по кафедре; свой голос то понизит до ластящегося шепота, то возвысит до грозных раскатов грома, и вы видите пред собой то как бы смиренно кающегося грешника, то грозного судью. Пластический драматизм в проповедничестве играет весьма важную роль и у лучших проповедников он достигает иногда художественного развития. Вместе с внешним драматизмом у американских проповедников соединяется необыкновенно легкий и живописный язык. В этом отношении американцы едва ли имеют соперников даже между французами. У французов легкость и картинность языка часто переходит в бездушное и бессодержательное фразерство; здесь, напротив, с живописным языком постоянно соединяется ясная и отчетливая мысль. Обладая сильным воображеньем и здоровою наблюдательностью, американские проповедники часто рисуют картины общественной жизни с замечательным искусством, и обсужденье какого-нибудь выдающегося общественного явленья часто бывает интереснее выслушать в церкви лучших проповедников, чем прочитать в газетах. С формальной стороны проповедники не ограничиваются определенною гомилетическою формою проповеди; они пользуются всеми возможными литературными формами и пересыпают проповедь философскими сентенциями и пословицами, стихами и анекдотами, трагическими тирадами и комическими пассажами, остротами и каламбурами. Иногда проповедь принимает такой юмористически характер, что все слушатели смеются до слез. Однажды мне пришлось присутствовать при подобной проповеди. Проповедник рассматривал жизнь «невера» и изобразил ее в ряде таких юмористических анекдотов, от которых все собрание положительно умирало со смеху. Я так заинтересовался этою формою христианской апологетики, что по окончании богослужения счел небезынтересным отрекомендоваться юмористу-проповеднику и лично поговорить с ним относительно этой формы проповеди. Выразив свое удовольствие по поводу такой занимательной проповеди, я между прочим спросил его: не противоречит ли форма ее общепринятому обычаю. Проповедник живо понял мою мысль и отвечал с улыбкой: «Она нисколько не противоречит не только общепринятому обычаю, но даже и священному Писанию. Иисус в своих столкновениях с неверами своего времени весьма часто своими вопросами и возражениями поставлял их в такое комическое положение, над которым присутствовавшие несомненно смеялись более, чем мои слушатели теперь. А ветхозаветные пророки – какую только форму не придавали они своим речам, лишь бы только поразить, унизить порок и возвысить добродетель? Что может сравниться напр. с этой тирадой Иезекииля (и он прочитал наизусть несколько стихов), где сарказм рубит сильнее индейского томагавка и ирония язвит смертельнее жала гремучей змеи? Я со своей стороны иронию считаю одним из лучших орудий для возвышения человечества, и в обыкновенной светской литературе юмористические произведения влияют на общественное сознание прямее и сильнее, чем всякий другой род литературы. Я не знаком, впрочем, с вашей русской литературой и не знаю, насколько пользуется у вас правом гражданства божественный юмор. Но церковь ваша не допускает юмора»? – Ответив на этот вопрос, я раскланялся с почтенным проповедником.