Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

хотелось указать им на требования момента, на их обязанности. Но — куда писать? Кому?» Он же упрекает коллег в популярном литературном «надувательстве», которое, впрочем, относилось к категории вечных пороков: «Индивидуализм — весьма распространённая болезнь в литературной среде. В книгах люди кое-как научились прятать его, но в быте, во взаимных отношениях к читателю, к интересам государства лохмотья индивидуализма демонстрируются вполне бесстыдно. Например, весьма распространена торговля литературой в её незаконченном виде. Никогда не было портных, которые продавали бы одни и те же штаны трём покупателям, но у нас есть писатели, которые одну и ту же книгу или один рассказ продают одновременно двум-трём издательствам…».

Собственные литературные заработки В. В. Маяковского несоизмеримо выше средних. Его трудолюбие и увлечённость делом поражают, как следствие — он один из самых высокооплачиваемых литераторов в стране, и это при том, что поэт получал не самую высокую авторскую ставку.

Следуя партийным установкам, ГИЗ всерьёз озабочено конечной ценой на выпускаемую продукцию — сейчас бы такая инициатива точно не помешала. Издательства были обязаны реализовывать государственную концепцию о том, что массовая книга должна быть дешёвой и доступной. Одновременно с этим необходимо было выполнять план не только по наименованиям, но и по реализации напечатанных произведений.

В этих целях ГИЗ устанавливает для оплаты авторского листа со стихами ставку в 200 рублей, при необходимом количестве в 750 строк. Для прозы его стоимость выше — 425 рублей. Маяковский обращается к заведующему литературно-художественным отделом Госиздата Г. Б. Сандо-мирскому[179]: «… при норме расценок, предлагаемых Гизом, мне для отработки договорных сумм пришлось бы писать в год не менее 10 поэм по 100–150 строк ежедневно — иначе говоря, это предложение перейти на халтуру — предложение для меня неприемлемое» (Маяковский В. В. Поли. Собр. соч. Т. 13. С. 129).

Начиная с 1918 года поэт пробовал себя в самых различных сферах: писал киносценарии и пьесы, рисовал плакаты, сочинял стихотворные лозунги и частушки, десятки фельетонов и очерков, создавал первую советскую рекламу. В октябре 1919 года 26-летний Владимир Маяковский пришёл в художественный отдел Российского телеграфного агентства при Всероссийском центральном исполкоме Советов (РОСТ). Вместе с талантливым плакатистом, учеником Константина Коровина Михаилом Черемных они создали совершенно новый жанр в революционном искусстве и, пожалуй, один из самых эффективных методов пропаганды.

В период военной разрухи у РОСТА не было ни достаточных денег, ни технических средств, ни типографского оборудования для массового производства агитационных плакатов, поэтому специальные трафаретчики должны были изготавливать за ночь 25 копий с оригинального рисунка, затем ещё 50, затем созданные заготовки уже появлялись в людных местах в Москве или отправлялись в другие города. Благодаря такому решению агитплакаты создавались практически сразу, тираж каждого достигал трёхсот экземпляров.

«Техника размножения и рассылки „Окон“ была молниеносной, — вспоминал Михаил Черемных. — Получив оригинал, трафаретчик должен был на следующий же день уже принести готовыми 25 экземпляров, на второй день — ещё 50, через несколько дней бывал готов весь тираж, доходивший до 300 экземпляров. Трафаретчик работал обычно с семьёй или с небольшим коллективом. Первые копии, полученные от трафаретчиков, сейчас же рассылались в самые отдалённые отделения… Позднее кроме копий посылали и трафареты, чтобы „Окна“ размножались уже на местах».

«Дождик, дождь, впустую льёшь…» Рисунок А. М. Родченко, текст В. Маяковского.

1923 г. ГММ

По словам самого Маяковского, «диапазон тем огромен. Агитация за Коминтерн и за сбор грибов для голодающих, борьба с Врангелем и тифозной вошью, плакаты о сохранении старых газет и об электрификации…» Срочные телеграфные вести, изданные декреты, карикатуры на врагов революции становились темами ежедневных выпусков.