Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

О боге болтая,
о смирении говоря,
помни день —
9-е января.
Не с красной звездой —
в смирении тупом
с крестами шли
за Гапоном-попом.
Не в сабли
врубались
конармией-птицей —
белели
в руках
листы петиций.
Не в горло
вгрызались
царёвым лампасникам —
плелись
в надежде на милость помазанника.
Скор
ответ
величества
был:
«Пули в спины!
в груди!
и в лбы!»
Позор без названия,
ужас без имени
покрыл и царя,
и площадь,
и Зимний.
А поп
на забрызганном кровью требнике
писал
в приход
царёвы серебреники.
Не все враги уничтожены.
Есть!
Раздуйте
опять
потухшую месть.
Не сбиты
с Запада
крепости вражьи.
Буржуи
рабочих
сгибают в рожья.
Рабочие,
помните русский урок!
Затвор осмотрите,
штык
и курок.
В споре с врагом —
одно решение:
Да здравствуют битвы!
Долой прошения!

(Маяковский В. В. 9-е января.

Полн. собр. соч. в 13-ти т. Т. 6.

Изд. «Художественная литература». М., 1957)

Как видно, смысл стиха отражал официальную точку зрения на «зверское преступление царского режима». Странно, но оказывается что эта байка советской исторической науки своими корнями уходит в публикации ведущих английских газет начала прошлого века, которые в 1905 году абсолютно синхронно начали убеждать своих читателей в неспособности российского императора Николая II контролировать ситуацию в России, его зависимости от собственного окружения и прочих грехах. С чего бы это?

В этом смысле первая опубликованная автобиография Георгия Гапона, переведённая на английский язык, сработала исключительно на пропагандистскую кампанию, развёрнутую против правящей российской императорской семьи. Публикация «The Story of Му Life» в газете The Strand Magazine широко рекламировалась. Многие лондонские газеты напечатали на неё положительные рецензии, a Daily Mirror привела из неё развёрнутую цитату о наболевшем — политическом безволии русского императора.

Затем книга вышла во Франции. Несколько газет анонсировали предстоящую публикацию «мемуаров» Гапона в Le Monde Moderne. Le Journal опубликовала отдельную главу, рассказывавшую о зверствах русских офицеров на улицах столицы в «кровавое воскресенье». Всё та же Daily Mirror провела опрос среди известных политиков, бизнесменов и журналистов о том, что должен был сделать, по их мнению, российский император Николай II после разгона протестующих. Опрошенные пришли к однозначному мнению: русский царь должен был отречься от престола. Европейские СМИ буквально «смакуют» ужасные новости из российской столицы: у Нарвской заставы убит рабочий, который на манифестации шёл с портретом императора; стреляя по рабочим, российские войска использовали разрывные пули; профсоюзы полностью подконтрольны охранке; при подавлении беспорядков военные применяли жестокие методы (например, писалось о «санях, полных детских трупов»). Согласитесь, довольно странный интерес к событию, которого ещё 3–4 года в Лондоне никто бы не заметил.

Осенью 1904 года при открытом лоббировании полицейских властей Георгий Гапон создал рабочую организацию нового типа «Собрание Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», затем ему удалось распространить своё влияние на «Московское общество взаимопомощи рабочих», которому, в свою очередь, покровительствовали генерал-лейтенант К. В. Богданович, редактор «Московских ведомостей» В. А. Грингмут и епископ Можайский вл. Парфений — первый викарий Московской епархии.

«Идея общества заключалась в стремлении свить фабрично-заводского люда гнёзда, где бы Русью, настоящим русским духом пахло, откуда бы вылетали здоровые и самоотверженные птенцы на разумную защиту своего царя, своей Родины и действительную помощь своим братьям-рабочим», — говорил своим соратникам священник. При этом власти отдавали себе отчёт в том, что ситуация в рабочих организациях и на крупных заводах, несмотря на полицейский надзор и десятки осведомителей, практически не контролируется. Вплоть до 8 января информации о радикализации требований рабочих вообще не было. Тем не менее, принимая во внимание, что организаторами манифестации Георгий Гапон уже определён в качестве лидера, полиция пытается его арестовать, но это решение не было согласовано начальством по причине возможных потерь среди сотрудников полиции — у священника неожиданно оказалась хорошо вооружённая охрана.