Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Столица, где число сотрудников милиции было существенно большим, в «криминальном вопросе» не отставала от регионов. В газете «Возрождение» от 18 января 1929 года сообщалось: «На окраинах Москвы хулиганы обнаглели. С семи часов вечера, когда рабочая часть населения выходит отдохнуть на улицу и в скверы, её встречает матерщина. Хулиганы выдумали играть в футбол дохлыми кошками, и ради шутки бросают этот „мяч“ в публику, предпочтительно в женщин. Горе тому, кто пытается унять хулиганов: он может легко познакомиться с финским ножом.

В районе Черкизова по вечерам можно наблюдать цепь хулиганов, расставленную по всем правилам искусства. Эта цепь занимается тем, что задерживает почему-либо не понравившихся хулиганам».

Около 30 % из общего числа привлечённых к ответственности за хулиганство составляли комсомольцы и коммунисты. Этот факт вызывал крайне нервную реакцию в ЦК. 4 июня 1926 года Информационный отдел ОГПУ представил Секретарю ЦК ВКП (б) В. М. Молотову докладную записку о росте хулиганства в Сибири, в которой сообщалось, что только за первые месяцы 1926 года количество преступлений, квалифицируемых как хулиганство, выросло в сибирской деревне по сравнению с последним кварталом 1925 года более чем на треть.

Понятно, что причин для массового распространения хулиганства в нэповской России было более чем достаточно. И это не только последствия гигантских социально-экономических катаклизмов периода революций и Гражданской войны, но и всеохватывающий морально-этический вакуум, широкое распространение правового нигилизма среди населения, как и массовое беспризорничество.

Поэтому участие в открытом судебном процессе потерпевшей по уголовному делу комсомолки Любы Беляковой, которая не только опознала, но и обвинила насильников в совершении тяжкого преступления, было случаем уникальным.

Социальные страхи советского обывателя оказались чрезвычайно устойчивыми и серьёзно укоренившимися в глубинных пластах общественной психологии. Об этом свидетельствовали и результаты перлюстрации частной корреспонденции, методично и с размахом осуществляемой органами ВЧК-ОГПУ[75].

В партийных организациях активно обсуждались случаи перерождения товарищей по партии, для многих большевиков предательство ленинских идеалов и возврат к буржуазному прошлому были налицо.

Довольно типичным можно считать письмо бывшего красноармейца, а ныне обычного советского обывателя Сергея Голубятникова своей сестре: «Утомительная военная жизнь осталась в прошлом, многое было пережито в этой грозной, жестокой жизни, что приходится только сказать: так будь же вы прокляты, кровавые годы!»

По фронтам
пулемётами такать —
не в этом
одном война!

И семей

и квартир атака
угрожает
не меньше
нам.

(Маяковский В. В. Выволакивайте будущее!)

Некоторые активные участники Гражданской войны, красные офицеры и даже орденоносцы неожиданно для своих побратимов становятся первыми советскими миллионерами. Например, некоторые партизанские командиры на юге страны неожиданно оказались крупными животноводами, им теперь принадлежали тучные отары овец и большие пастбища, а отдельные, особо одарённые сослуживцы комдива Г. И. Котовского сумели занять ключевые позиции в бизнес-структурах Одессы, как официальных, так и не очень…

Многие большевики, а вместе с ними левые эсеры, анархисты-махновцы, которые ещё совсем недавно сами «смотрели в глаза атакующим дням революции», шли на штурм Перекопа, рубившие шашкой человека только за выцветший след от офицерских погон на его мундире, не понимали, почему страна вдруг окунулась в мелкобуржуазный загул, в котором, помимо различных хозяйчиков, теперь принимают участие представители новой элиты: чиновники-снабженцы, ответственные партийные работники, сотрудники финансовых инспекций, чекисты.

То, что Новая экономическая политика была изначально обречена, прежде всего потому, что её идеи противоречили основным законам экономики, руководители ВКП (б), думаю, понимали, поэтому и относились к такому внезапному возвращению в относительно недавнее прошлое как к временному компромиссу. (Предпринимателям об этом до окончательного решения ключевых задач восстановления хозяйства, судя по всему, решили пока не сообщать.)

Отсутствие свободного рынка промышленного сырья, необходимого для существования любого производства, породило невиданную до сих пор коррупцию.