Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

В итоге судебного разбирательства комбриг Тертов был признан виновным по двум основаниям: ст. 144. УК РСФСР «Умышленное убийство, совершённое под влиянием сильного душевного волнения, вызванного противозаконным насилием или тяжёлым оскорблением со стороны потерпевшего, которое карается лишением свободы на срок до трёх лет» и в дискредитации Советской власти (гл.1. УК РСФСР «Государственные преступления»). Принимая во внимание биографию подсудимого, его героизм, проявленный на фронтах, многочисленные ранения и безупречную службу в Красной армии, суд приговорил орденоносца к полутора годам тюремного заключения без поражения в правах. Виновница конфликта Нина Мачабели была подвергнута административной высылке из Москвы, с запретом проживать в крупных городах в течение трёх лет.

В 1928 году Николай Эрдман написал пьесу «Самоубийца», которая очень понравится А. М. Горькому, А. В. Луначарскому и К. С. Станиславскому. Поставить трагикомедию собирается Всеволод Мейерхольд, но она запрещается Главным комитетом по контролю за репертуаром при Народном комиссариате по просвещению РСФСР (Главрепеткомом).

Отзыв о пьесе председатель комитета К. Д. Гандурин (Лукичёв) направляет лично И. В. Сталину: «Главное действующее лицо пьесы Эрдмана „Самоубийца“ — Федя Петунии. О нём говорят в течение всей пьесы, но он ни разу на сцене не появляется. Петунии — единственный положительный персонаж пьесы (писатель, прозрачный намёк на Маяковского) — кончает самоубийством и оставляет записку: „Подсекальников прав, жить не стоит“.

В развитие и доказательство смысла этого финала, по сути дела, и построена вся пьеса в весьма остроумной форме (повторяя „Мандат“ того же автора), излагающая анекдотический случай с обывателем мещанином Подсекал ьниковым, в силу целого ряда житейских обстоятельств симулирующего самоубийство.

Пьеса полна двусмысленных ситуаций. Она как будто стремится дать сатиру на обывателей, мещан, внутри эмигрантствующих интеллигентов, но построена таким образом, что антисоветские сентенции и реплики, вложенные в уста отрицательных персонажей (а отрицательные персонажи все действующие лица), звучат развёрнутым идеологическим и политическим протестом субъективного индивидуализма и идеализма против коллектива, массы, пролетарской идеологии, „35 тыс. курьеров“, — невежественных Егорушек, желающих навязать интеллигенции свои вкусы.

Подсекальников выведен в смешном виде, но изрекает с точки зрения классового врага вовсе не смешные вещи. Он ходячий сборник (точно как и другие действующие лица) антисоветских анекдотов, словечек и афоризмов. Эти крылатые фразы пронизывают всю пьесу, и убрать их купюрами нельзя, не разрушая органической ткани всей пьесы.

Мораль пьесы: в столь жалких условиях, когда приходится приглушать все свои чувства и мысли, когда необходимо в течение многих лет „играть туш гостям“, „туш хозяевам“, когда „искусство — красная рабыня в гареме пролетариата“ — жить не стоит.

С другой стороны, пьеса, возможно, помимо субъективной воли автора, требуя для интеллигенции „права на шёпот“ — этим самым наносит ей типичный эмигрантский удар, как интеллигенции в советских условиях, способной только на шёпот. С третьей стороны пьеса представляет собой гуманистический призыв оставить в покое, не трогать всех этих Аристархов и им подобных, никому не мешающих и „безобидных“ людей, а на деле — классовых врагов.

Пьесу в её нынешнем виде можно без единой помарки ставить на эмигрантских сценах. Ибо вместо осмеяний внутренней эмигрантщины и обывательщины она выражает, хотя и в завуалированной форме, эмигрантский протест против советской действительности. В таком виде отрицательный эффект постановки пьесы Эрдмана был бы во много раз больше, чем от постановки „Натальи Тарповой“, „Партбилета“, „Багрового острова“ и др. им подобных пьес, которые пришлось снимать с величайшими скандалами после первых же спектаклей.

Пьеса была запрещена ГРК в начале сентября 1930 года. Затем была отклонена театром им. Вахтангова. После читки её на Худполитсовете театра им. Мейерхольда она получила резко отрицательную оценку в ряде московских газет. Своевременно она была направлена в прошлом году в Культпроп тов. Рабичеву по его просьбе» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5374. Л. 2–3. Машинописная копия).

Газета «Рабочая Москва» по поводу обсуждаемой трагикомедии выходит с разгромной статьей «Попытка протащить реакционную пьесу. Антисоветское выступление в Театре им. Мейерхольда». По своей сути произведение действительно антисоветское. А как ещё прикажете относиться к трагифарсу, повествующему о ничтожном во всех отношениях главном герое — Семёне Семёновиче Подсекальникове, который планирует самоубийство, которым в свою очередь, собираются воспользоваться его домочадцы, соседи и коллеги?