Жизнь за жильё

— Ладно, Лерник. Подождём наших оперов с результатом и будем думать дальше. А сейчас буквально в двух словах дай характеристику бывшему коллеге Марченко.

Следователь Паноян развернулся на диване к окну, посмотрел в лицо старшему группы и быстро сказал:

— Умный, грамотный, лидер по натуре и всегда сам по себе.

— Всегда сам по себе — это как?

— За четыре года работы в отделе — ни друзей, ни врагов. Никогда не пропускал наши следовательские посиделки. Посидит с полчаса, рюмку выпьет, пару слов скажет и домой. Вроде бы всегда с коллективом, но, точно, не свой.

— Примерно так я и думал.

Алексей Павлович встал из-за стола и прошёлся по кабинету: три шага туда, три обратно. Затем присел на диван и сказал:

— Лерник, думаю, сам понимаешь, что о наших делах в отделе распространяться не надо. Мало ли, у этого Ромы кто остался из приятелей. Скажешь — ищем потеряшек, бестолковая работа, одни запросы. Городской прокуратуре больше не хрен делать. И всё в том же духе. С твоим руководством я отдельно поговорю. Всё понял?

— Так точно, — ответил Паноян.

— Лерник, а ты родом из Армении будешь? — вдруг спросил старший группы.

— Город Спитак, — вздохнул армянин и добавил: — Я в восемьдесят восьмом в армии служил, в Чехословакии. У нас дом был небольшой на окраине. Все выжили, только отец инвалидом остался, ногу придавило. А так, из родни многие погибли.

— Да уж, Лерник. Пережил твой народ страшное землетрясение в тот день. Мне Вася Жилин такое рассказывал. Кстати, а ты знаешь, что он там три месяца находился в ленинградской команде сотрудников милиции?

— Не знал, — удивился милицейский следователь.

— Вася теперь по-вашему даже ругаться умеет.

— Алексей Павлович, а у меня армянский коньяк есть. Настоящий! Может быть, посидим все вместе, поговорим? И о деле подумаем.

— Лерник, это обязательно. Но, позже. Вначале поработаем немного. И у меня для тебя есть задание. Почти творческое. Присаживайся к столу.

Старший лейтенант вернулся обратно на стул и изобразил полное внимание. В карих глазах молодого человека загорелся азарт сыщика. Следователь прокуратуры развернул свой блокнот и сказал:

— По всем эпизодам, всего их семь, нет ни одного объяснения или протокола допроса вторых хозяев квартир. Тех, кто затем перепродавал добросовестным покупателям. И таких собственников получилось всего три человека. Двое продали по две квартиры каждый, и один сбыл три объекта недвижимости. Все прибыли из Ленинградской области и убыли, якобы, обратно. Лерник, надо их установить и найти. Может быть, на них ещё какие квартиры успели со временем оформить?

— Алексей Павлович, из семи сделок три квартиры были проданы через одно агентство недвижимости. Может быть, к ним завтра заглянуть?

— Даже не знаю. Думаю, пока не надо. Подождём, как и с нотариальной конторой. Я подготовил запросы в местные ЖЭКи, заберёшь у секретаря. Хотя, ответы для нас особо ничего не дадут, разве что покажут наш объём работы для руководства. Любят они про запросы спрашивать, — руководитель следственной бригады усмехнулся и продолжил: — Лерник, допроси подробней соседей по парадной и по лестничной площадке. Вдруг кто-то и чего вспомнит про этих недобросовестных продавцов. Может быть, потом придётся личность устанавливать и опознание проводить. Всё понял, товарищ старший лейтенант юстиции?

— Так точно, товарищ советник юстиции, — улыбнулся Паноян и встал со стула. — Загрузили вы меня, Алексей Павлович. Семь квартир, однако.

— Я же говорю — работа творческая, — Князев привстал и с улыбкой протянул руку младшему сотруднику. Старший лейтенант крепко пожал ладонь, водрузил на свою курчавую голову фуражку-аэродром и покинул помещение.

Хозяин кабинета подошёл к магнитофону, перевернул кассету, включил и прилёг на свой любимый диван. Глядя в потолок, начал анализировать новое дело: «Что мы имеем в итоге: семь квартир в центре города проданы по рыночной стоимости, и все первые владельцы, приватизировавшие эти квартиры в своё время, пропали без следа. Заявления по всем пропащим были, дела не возбуждались, пока одна из родственников не дошла со своей жалобой до Генеральной прокуратуры. И тут колесо правосудия со скрипом, но завертелось. Формально ни в одном эпизоде на сегодняшний день нет состава преступления. Владельцы продавали квартиры сами и покидали город добровольно. В материалах проверки нет ни одной доверенности на продажу жилья. И, наверняка, от всех бывших собственников имеются расписки о получении денег. Тот, кто это организовал, практически учёл все наши следственные действия. Бывший следователь Марченко? Не факт… Может быть, просто консультировал за долю малую и оформлял нотариальные документы. Вполне возможно. И это его работа…Раскрытие по старым методам не получится. Нужен творческий подход. Как у артистов…»

Алексей Павлович дождался щелчка автоматического отключения магнитофона, вернулся к столу и набрал номер отдела уголовного розыска Адмиралтейского района. Майора Жилина на месте не оказалось, попросил коллег перезвонить в городскую прокуратуру. Минут через двадцать раздался звонок: