Жизнь за жильё

— А я со второго, — довольно улыбнулся советник юстиции и продолжил: — Жене скажи — я сам предупрежу о звонке из администрации, куда её пригласят на получение смотровой в Центральном районе. Это такой документ для просмотра предлагаемого жилья. Будет выбор из двух-трёх комнат. Пусть определится сама, но долго не думает. Потом оформит комнату и пропишется в ней вместе с сыном. Жить останутся в Гатчине, пока ты будешь в командировке. Так безопасней.

— Спасибо вам, Алексей Павлович.

— Это я благодарить тебя должен. Тимур, ты хотя бы сам понимаешь, в какую передрягу лезешь?

— Товарищ советник юстиции, передряги в моей жизни начались перед самым призывом в армию. С тех пор так и продолжаются.

— Не понял?

— За два дня до призыва меня чуть не привлекли к уголовной ответственности за драку на танцах в посёлке. Наш участковый Виктор Викторович оказался нормальным мужиком и приятелем отца. Вник в ситуацию. Я был там не при делах и до сих пор ему благодарен. Обошлось… Потом уже, в первые сутки в войсках, в спортроте подрался с каптёром, сломал ефрейтору челюсть и навсегда попрощался с дальнейшей спортивной карьерой. А в ГСВГ меня чуть не посадили за спекуляцию. Я вам уже говорил. И ещё перед самым концом службы я оказался между разборками Особого отдела армии и КГБ. Тоже обошлось. Затем на гражданке — успел поработать три года, как пожарную часть закрыли, сейчас здание продают вместе с общагой и жильцами. У нас с женой закончилась временная прописка и сынишка растёт. Жить негде, в садик без регистрации сына не устроить. Только начал нормально работать в Сестрорецке, как этот уголовник-мясник нарисовался с родственником в администрации. Хорошо, Василий Петрович помог, и меня быстро перевели в город. Ну, теперь вы, Алексей Павлович, с предложением, от которого мне сложно отказаться. И жильё в центре, и постоянная прописка. Мы с женой о таком даже не мечтали. — Тимур посмотрел в лицо Князеву. — И я вам верю, Алексей Павлович.

— Да уж! Жизнь — жестянка. Покрутила тебя из стороны в сторону. — Не отвёл взгляд собеседник. — Тимур, каким видом спорта занимался?

— Бокс. Перед призывом КМС выполнил.

— Бокс — это хорошо. А вот драться — нехорошо, — улыбнулся Алексей Павлович.

— Согласен.

— Тимур, на твоей малой Родине знают, что ты в милиции работаешь?

— Даже мама не знает. Не стал лишний раз беспокоить. Мы недавно младшего брата похоронили. Думал, в следующем году в отпуске всё рассказать. Да и в наших посёлках ментов не особо приветствуют. Все думают, что я до сих пор в пожарке работаю.

— Друзья остались в посёлках?

— Конечно, я же там прожил до девятнадцати лет, из которых восемь лет в боксе. И в области много разных знакомых… — Тимур откинулся на скамейке и задумался. Князев сидел, молчал и с удовольствием вдыхал запах сирени. Парень с Урала посмотрел на местного и сказал: — Алексей Павлович, вот только многие из моих приятелей бандитами стали. А некоторых уже и в живых нет.

— Включая и твоего младшего брата?

— Так точно, — вздохнул бывший боксёр. — Мой братишка Марат с боксёрами связался, они там весь Копейск держали. Затем в Челябинск влезли. Некоторые пацаны из нашего посёлка примкнули к челябинским блатным и вместе с ними начали у спортсменов торговые точки отжимать. Вот и пошла война. Брата подкараулили зимой у гаражей, избили и оставили на морозе. Замёрз на смерть… Из тех троих отморозков на сегодняшний день никого в живых не осталось… — Тимур вновь посмотрел в глаза старшему следователю. — Алексей Павлович, я не при делах. Даю слово. Хотя знаю, кто отомстил и знаю, что мной очень интересовались в челябинской областной прокуратуре. Всё вычисляли — смог бы я в свои двое суток выходных прилететь после дежурства из Питера в Челябинск, когда этих ушлёпков мочили. И успеть вернуться обратно на службу. Следователь домой к маме приезжал, она после допроса в больницу слегла.

— Досталось маме.

— До этого, зимой восемьдесят пятого мы отца похоронили. В шахте погиб. Я из ГДР не успел на похороны. Погибших шахтёров днём похоронили, а я только поздно вечером прибыл через Свердловск. Сейчас отец и брат на кладбище рядом лежат. Мама одна в квартире живёт.

— Однако! С матерью часто общаешься?

— Постоянно. В нашей квартире телефона нет, звоню этажом ниже, там наш директор школы живёт. Пётр Филиппович. Через него и созваниваемся.

— Правильно. Маму надо поддерживать. Тимур, на всякий случай оставишь поселковый номер телефона Жилину. И с этого дня звонить маме будешь только из телефона-автомата. И жену предупреди.

— Хорошо.