Жизнь за жильё

Максим Владимирович вдруг заметно смутился, видимо, вспомнив умершую год назад супругу Князева и мысленно отругав себя за бестактность, жестом указал обоим на стулья. В УУР ГУВД Питера старшего следователя городской прокуратуры хорошо знали и уважали за невероятную трудоспособность, решимость и понимание проблем оперативно-розыскной деятельности. Князев не отсиживался в кабинете, всегда старался быть в числе первых на месте преступления или при аресте злодеев. В надзорном ведомстве однажды отметили, что старший следователь получает своё табельное оружие чаще всех сотрудников городской прокуратуры.

Полковник милиции Борцов и советник юстиции Князев были знакомы с незапамятных времён, дорожили отношением и всегда старались поддерживать друг друга. Максим Владимирович, присутствовавший на похоронах жены Алексея, ещё раз мысленно обозвал себя толстокожим, сам присел в кресло, обвёл взглядом следователя с опером и сказал:

— Алексей Павлович, со всем уважением к прокуратуре, начнём с вас. С чем пожаловали?

— Максим Владимирович, я звонил ещё в пятницу с сообщением о наших планах по внедрению сотрудника в бокситогорскую банду.

— Палыч, это твой план, а не наш, — влез в разговор майор Жилин. — Я, конечно, поддерживаю. Но, сомневаюсь…

— Василий, да кто же не сомневается, — усмехнулся Борцов. — Даже мне не вспомнить, когда мы в последний раз внедряли нашего человека в организованную группу.

— В 1985 году, дело спекулянтов на галёрке Гостиного двора, — вспомнил Князев и добавил: — Мы там с ОБХСС работали и пристроили к торгашам молодого опера под видом иностранца. Этот сотрудник восточный факультет ЛГУ закончил. По-арабски шпарил. Многих тогда привлекли за спекуляцию.

— То были спекулянты. Считай — интеллигенция. А мы собираемся человека ввести в крепкую и жёсткую банду, — полковник милиции задумался, вздохнул и сказал: — И в итоге джинсы и жвачка победили Советскую власть. И наша колыбель трёх революций не устояла перед Галёркой. Сейчас спекуляция — это просто бизнес и ничего личного. Ладно, чего впустую тереть о высоком? Показывайте, с чем пришли.

Майор Жилин гордо водрузил свой дипломат на стол, вытащил толстую папку дела оперативного учёта, многозначительно посмотрел на обоих собеседников и передал документы хозяину кабинета. Максим Владимирович оценил на вес предоставленную пачку бумаги и спросил с улыбкой опера:

— Долго писал?

— С пятницы и до понедельника, товарищ полковник, — честно сообщил майор и с укоризной посмотрел на работника прокуратуры. — Почти без сна и отдыха. Всё для дела старался.

— Так держать, товарищ майор. Василий, я тебя который год в Управление зову. А ты всё по району бегаешь.

Чуть меньше десятка лет назад, когда новоиспечённый лейтенант милиции Жилин прибыл для прохождения службы в 77-й отдел милиции на Обводном канале, его доклад принял недавно назначенный начальник этого же отдела майор милиции Борцов. Через два года начальник пошёл на повышение, пригласил с собой подчинённого наверх по карьерной лестнице, но Жилин остался верен родному отделу. Василий вырос на Болтах, недалеко от Балтийского вокзала а, сейчас жил с семьёй на Бронницкой улице, в пяти минутах ходьбы от отдела, с детства имел в районе авторитет и не спешил менять место работы. Мало того, Василий Петрович уже знал, в какой службе безопасности будет работать недалеко от своего дома при выходе на пенсию. В районном отделе Жилину было сытно, комфортно и тепло. И полковник милиции Борцов всегда знал на кого можно положиться в Адмиралтейском районе города при решении различных оперативных задач. Поэтому старший оперуполномоченный вновь деликатного отказался от столь щедрого предложения:

— Спасибочки, Максим Владимирович. А на кого же я тогда отдел оставлю? Кто же молодёжь будет воспитывать?

— Василий, ты у нас сильный педагог, — усмехнулся заместитель начальника управления уголовного розыска города.

— Да, вот только стажёра у меня забрали, а самого в глушь бокситогорскую отправили, — пожаловался на друга майор милиции.

— Вася, это только начало, — перешёл на серьёзный тон Борцов и обратился к обоим инициаторам оперативного мероприятия. — Надеюсь, вы сейчас оба представляете, какой объём работы нам предстоит выполнить, и какую ответственность за жизнь и здоровье нашего сотрудника мы сейчас берём на себя? Оформить внедрение — это вам не дело оперативного учёта за три дня нарисовать. Больше никаких оперативно-розыскных мероприятий, кроме внедрения, уже не можем предложить?

Алексей Павлович оценил, что хозяин кабинета не дистанцируется от предложенной секретной и сложной работы, и даже, наоборот, берёт на себя ответственность наравне со всеми присутствующими в этом кабинете. Князев посмотрел на полковника милиции и сказал:

— Максим Владимирович, на этот раз имеем особый случай. За семь эпизодов ни одного прокола, кроме последней непроданной квартиры на Гороховой. И ни одного возбуждённого уголовного дела по горячим следам. Хотя мы уже имеем два трупа, и, боюсь, это не последние жмурики в нашем деле.