Жизнь за жильё

— Леша, нам не до шуток. А давай мы тебе и сыну заодно подарим игровую приставку «Денди»? С сыном будешь играть и стресс снимать?

— Хорошо. Но, Александр, ты же сам знаешь, как эффективно снять напряжение при нашей работе?

— Алексей, вот тут нечем крыть. А теперь давай к делу. Вернее, к нескольким делам.

Старший следователь присел к столу и сообразил, что глухарей в этот раз будет несколько — больших и жирных. Хозяин кабинета вернулся в кресло, взял в руки несколько папок, посмотрел на коллегу и сказал:

— Из района в район уже с год болтаются несколько дел о потеряшках (на милицейско-прокурорском сленге — граждане, пропавшие без вести) и проданных квартирах в центре города. Трупов пока нет. Бывших хозяев тоже. По продажам вроде всё законно, но под вопросом. Районные отделы всё не могли определиться с составом преступления и с территориальностью. До этого ОБЭП с уголовным розыском постоянно отказывали по материалам проверки, пока одна из родственниц не накатала жалобу в Генеральную прокуратуру. Центральный район сразу возбудился, объединил несколько своих материалов в одно производство, добавил материалы с Адмиралтейского района и в итоге всё скинул нам. Расследуйте, мол… Вы умней, а району самому не справиться. Прокурор города о тебе и вспомнил. Сказал: наш светлейший Князь отдохнул, нервишки поправил, пора и честь знать, и за работу приниматься. Так что, Палыч, принимай дела.

Непосредственный начальник протянул папки через стол.

— И как же мне отблагодарить-то, гражданин начальник, за доброту вашу? — Подчинённый вздохнул, принимая объединённое уголовное дело и складывая папки в один столбик. Болдырев улыбнулся.

— Лёша, только не пить.

— Это как работа пойдёт.

— Советник юстиции Князев, это приказ! Не забудь в канцелярии за дела расписаться. И сходи, наконец, в парикмахерскую.

— Есть, товарищ старший советник юстиции!

Алексей Павлович вскочил, собрал все папки под мышку, лихо щёлкнул каблуками неформенных стильных туфель, развернулся и вышел. Александр Сергеевич только успел усмехнуться в спину своему следователю. Прокурорские фуражки на головах обоих чинов надзорной службы не красовались, общеармейских ценностей в виде воинского приветствия не наблюдалось. В историческом здании городской прокуратуры Санкт-Петербурга шла себе потихоньку мирная гражданская служба… Прокурор пишет, служба идёт…

У себя в кабинете советник юстиции сменил форму на гражданский костюм без галстука и со своей блондинистой копной волос на голове стал совсем штатским. Следователь разложил папки на столе по датам принятия заявлений от потерпевших и принялся изучать документы. Алексей Павлович в силу своей должности и чина занимал небольшой, но достаточно просторный отдельный кабинет с видом на Почтамтскую улицу. Здесь сотрудник прокуратуры проводил большую часть жизни, поэтому постарался устроиться, как мог: рабочий стол ближе к окну и чтобы свет падал обязательно слева; напротив, вдоль стены — четыре стула для посетителей, чёрный кожаный диван, шкафчик для одежды, сейф и на сейфе — кактус, электрочайник и аудиомагнитофон «Шарп». В углу кабинета, у входной двери красовалась особая гордость Князева — небольшая изразцовая печь, сохранившаяся с незапамятных времён. За рабочим стулом старшего следователя на стене висел большой постер с изображением ливерпульской четвёрки группы «Биттлз».

Периодически в кабинете появлялись различные руководители городской прокуратуры, пару раз старший следователь Князев был удостоен чести личного посещения прокурора города (разных). И каждый раз хозяина кабинета слегка журили за художественно оформленный плакат на стене и просили снять. Всё же, как ни крути, кабинет государственного учреждения в виде надзорной инстанции. А тут на стене английские музыканты висят. Нехорошо! Лучше бы сотрудник городской прокуратуры повесил у себя на стене портрет своего президента. Или портрет действующего Генерального прокурора. Что, впрочем, тоже было бы совсем неплохо…

Битлы на стене выдержали двух Генеральных прокуроров, трёх городских и множество их заместителей и, казалось, были вечны. Как и верный почитатель их таланта, работающий в этом кабинете восьмой год, а до этого оттрубивший следователем по различным районам города две социалистические пятилетки.

На чтение всех папок старший следователь городской прокуратуры потратил полтора часа. Алексей Павлович, не спеша, поднялся из-за стола, подошёл к сейфу и включил кассету любимой группы. Скинул пиджак, улёгся на диван, пристроив голову на мягкий подлокотник, и начал анализировать факты нового дела под вечную на все времена тему песни «Yesterday». За полчаса, прослушав одну сторону кассеты, следователь поднялся, выключил магнитофон и вернулся к столу. Ещё раз перебрал папки в хронологическом порядке и сделал записи в блокноте, который постоянно носил с собой. Лучшая память — это карандаш…

С минуту посидел, изучая свои каракули, кивнул и пододвинул ближе телефонный аппарат. По памяти набрал номер старшего оперуполномоченного уголовного розыска Адмиралтейского РУВД. Ответ прозвучал сразу: