Жизнь за жильё

Сегодня с утра не пьём и быстро уходим на свободу. Узник принялся за утреннюю гимнастику. Через «не могу» и «не хочу» заставил себя размять все мышцы, как в спортзале туманной юности. Под конец даже немного увлёкся, на лбу выступил пот. Затем прохладный душ и организм пришёл в норму. Если можно было назвать нормой две недели трезвости после двухмесячного запоя.

Сейчас главное не показать своё выздоровление надсмотрщику Алику. Трезвому и рвущемуся на свободу мужчине с каждым днём становилось всё сложнее изображать из себя опустившегося пьяницу. Прошло всего чуть больше десяти дней трезвости, а организм уже требовал восстановления. Появился зверский аппетит, Иван уже употребил все запасы продуктов на кухне и каждый день по-настоящему ждал появления Алика с новыми пакетами. Вчера вечером даже заказал консервы с макаронами. Как бы этот хитрый азербайджанец не догадался и сегодня ничего не заметил. Надо будет сделать вид простуженного человека. Тем более его, в самом деле, слегка трясёт от адреналина в крови.

К приходу надзирателя на столе кухни появился лёгкий беспорядок с пустой бутылкой «Рояля» в центре, а узник лежал, свернувшись калачиком на своём матрасе под одеялом Иннокентия. Было слышно, как Алик прошёл на кухню и начал выкладывать продукты из пакета, затем зашёл в комнату и склонился над узником:

— Иван Рудольфович, с вами всё в порядке? Уже день на дворе, а вы ещё не встали?

Лежащий медленно повернулся к азербайджанцу.

— Алик, плохо мне. Похоже, я простудился. Прохладно ночью, а отопления нет в доме.

— А я вам говорил — спите на кровати. На полу же холодно.

— Алик, вы были правы. Сегодня перелягу. Принесите, пожалуйста, вечером аспирина и чаю заварного.

— Хорошо, Иван Рудольфович. Таблетки принесу, а чай я вам уже принёс. И консервы с пачкой макарон, как вы просили. И спирт принёс с золотистой этикеткой, как вы любите.

— Вот за это большое спасибо! А я пока полежу ещё немного, потом встану, чая попью и немного спирта приму для лечения.

— Это правильно, Иван Рудольфович. Выздоравливайте.

После ухода надсмотрщика Иван полежал ещё с полчаса, прокручивая в голове дальнейший ход событий. Сумка с вещами готова, деньгами на дорогу запасся благодаря прибыльной торговле с Владом. Товарищ подойдёт на свою мусорку ровно в двенадцать часов дня. В запасе ещё полтора часа. Пока вроде всё складывается весьма удачно. Как бы не сглазить…

Узник прошёл на кухню и поставил на плитку кастрюльку с водой. Открыл банку тушёнки. Перед побегом надо плотно поесть, впереди дорога дальняя. Иван взял в руки зелёную бутылку бельгийского спирта «Рояль» с золотистой этикеткой. Перед глазами тут же всплыло лицо Иннокентия. Как бы он сейчас обрадовался этой желанной этикетке. Эхх, Кеша, Кеша…

Затем вытащил сумку из-под кровати и уложил спирт и оставшиеся две банки тушёнки с хлебом. Пустую бутылку из-под спирта сполоснул под краном, наполнил водой из чайника и тоже засунул в сумку. Пригодится в дороге. Вода закипела, сварил макароны и принялся за еду. Аппетит и так был нормальный. Затем выпил пару кружек крепкого чая, посмотрел на будильник — ещё сорок минут. Туман на улице начал рассеиваться. Нормально…

За десять минут до назначенного времени Иван перетащил постель Иннокентия вместе с матрасом на кухню, включил электроплитку, приготовил пачку старых газет и приоткрыл оконную раму до металлической решётки. На кухню ворвался воздух свободы с запахом пробуждающейся природы. Влад оказался пунктуальным человеком, и ровно в двенадцать узник услышал хлопки раздавливаемых жестяных банок. Он выглянул в проём и заметил, что его товарищ одет в кожаный плащ, но без своей обычной шляпы. На голове красовалась яркая лыжная шапочка. Всё в порядке. Приступаем…

Иван Рудольфович Шильд вздохнул полной грудью свежего воздуха и резко выдохнул. Затем со скрипом выдвинул стол на середину кухни до длины шнура включенной плитки, начал рвать газету и укладывать листы прямо на раскалённую конфорку. Бумага вспыхнула, вслед пошли простыни, брюки и пиджак Иннокентия. Иван ещё раз, мысленно попросил прощенья у друга: «Пойми, Кеша, всё для дела…». Беглец приткнул к разгоревшемуся костру на столе свой матрас и одеяло бывшего соседа. Всё для дела!

Пламя быстро охватило тряпьё, и густой белый дым потянулся в проём приоткрытого окна. Иван удовлетворенно осмотрел устроенный им поджог, захватил с подоконника будильник в дорогу, быстро удалился в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Подошёл к окну и успел заметить, как Влад, картинно вскинув руки над головой, прокричал на весь двор: «Пожар!» и побежал в соседний дом, где жила пенсионерка, бывшая классная руководительница учеников Лапина и Зубова. У неё точно был телефон в квартире.

* * *