Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы

Видимо, эта перспектива так серьезно пугала Сашу Серебрякова, что по его хорошему лицу пробежала тень. Вообще лица у всех троих были хорошие, то есть открытые, правильные и какие-то незамутненные, точно за ними не подразумевалось ни кое-какого опыта, ни позиции, ни пороков, ни добродетелей – просто славные славянские мордочки, которые не выражали решительно ничего. Надо полагать, русская нация в последние годы перешла какой-то важный биологический рубеж и, может быть, количество покоя вылилось в новое физиономическое качество, для которого характерны непроницаемые правильные черты.

– И застрелишь, никуда не денешься! – вскричал Антоша Серебряков. – Потому что этого, если хочешь, требует исторический процесс!

– В смысле?.. – поинтересовался прапорщик Бегунок.

– В том смысле, что в России по новой наступает капитализм. Капитализм-то наступает, а где первичное накопление, где стартовые капиталы, где испанское серебро?! Нету, потому что неоткуда им взяться после семидесяти лет безделья и нищеты. А должны быть по нормам исторической логики, и уже появляются помаленьку то там то сям, – это скупают за бесценок земли, крадут заводы, кидают вкладчиков и отстреливают охранников на дверях... Теперь понятно?

– Теперь понятно, – сказал Саша Серебряков.

– Ну, слава Богу, а то я уж думал, что ты кретин и социалист.

– Нет, я не социалист, я как раз реалист: что плохо лежит – это подай сюда.

– А раз так, то сообрази: ограбить ювелирный магазин – это значит идти в ногу с историческим процессом под лозунгом «Экспроприировал? – Поделись!». Мы что, последний кусок у труженика отбираем, или ребята изобрели вечный двигатель, а мы его украли и выдали за свое? Отнюдь! Мы просто-напросто отбираем у Рабиновича часть того, что не его геологическая партия нашла в отрогах Тянь-Шаня, не он намыл, не он доставил на гранильную фабрику и не его кропотливыми трудами из камушка сделался диамант. Мужики поди корячились на Тянь-Шане за гроши, намывая полтора карата в смену, потом сотни мужиков потели, превращая сырье в товар, а Рабинович только прибрал этот товар к рукам при минимальных затратах физического и умственного труда... Да нам народ спасибо должен сказать – за то, что мы наказали такую вошь!

– Это он все правильно говорит, – заметил прапорщик Бегунок. – Раз пошла такая пьянка, что вот-вот страну разнесут по кускам, нужно успеть отобрать свое. А там поглядим. Может быть, откроем дело на паях, а может быть, просто свалим на Багамские острова. Небось хочется на Багамские-то острова!..

Саша Серебряков сказал:

– Я бы лучше слетал в Сочи или в Форос. Как-никак все родное, понятное, все свое...

– Вот и отлично! – поддержал брата Антоша. – Грабанем магазин и сразу летим в Форос. Только сначала нужно взять у Рабиновича магазин.

– Да я, в общем-то, не против... Единственное, придется так организовать это дело, чтобы комар носа не подточил.

Прапорщик Бегунок сказал:

– Об этом и разговор.

4

Они так азартно принялись за поиски конверта с деньгами, точно сама собой затеялась какая-то увлекательная игра. Соня Посиделкина обследовала квадрат № 1, именно старинный кожаный диван, у которого имелся бельевой ящик, а Коля Махоркин занимался квадратом № 2, именно перелистывал книгу за книгой, – последовательно, слева направо и с пола до потолка. Соня уже осмотрела дно ящика, прощупала две наволочки, два пододеяльника, перебрала носовые платки, когда Махоркин ей вдруг сказал:

– Вот послушайте, что пишет святой Василий Великий: «Везде, где можно жить, можно жить счастливо». Мысль не столько оптимистическая, сколько указывающая на то, что человеческое бытие в принципе организовано умнее, нежели организован собственно человек. Ведь человек, как правило, несчастен, по крайней мере он всегда недоволен, между тем существуют все условия для того, чтобы наш хомо сапиенс, – в издевку его назвали человеком разумным, что ли... – чтобы наш хомо сапиенс жил в сытости, мирно, разумно и без греха. Согласитесь, Соня: для того чтобы жить счастливо, совсем не обязательно стрелять, а он стреляет, не нужно интриговать, а он интригует, излишне изобретать летательные аппараты, а он изобретает, да еще считает себя совершеннейшим из дыханий мира, потому что выдумал самолет... Вот к чему бы это? Вроде бы посадили человека за стол обедать, а он, прежде чем поднести ко рту ложку, станцевал краковяк, побил хозяйку и плеснул в тарелку со щами какой-нибудь фосфорной кислоты... Видимо, дело в том, что Бог немного ошибся в своих расчетах: условия человеческого бытия Он создал совершенными, и человека создал совершенным, по образу и подобию, в частности, всемогущим, и вот человек тоже принялся сочинять динозавров, передвигать континенты и в мгновение ока разрушать целые города... Кстати заметить: зачем Богу понадобилось сочинять динозавров – этого я решительно не пойму!