Читаем Жизнь замечательных устройств полностью

Тем не менее, изобрести измерительный прибор, который будет использоваться в течение полутора столетия после изобретения, ещё не означает «быть на светлой стороне Силы». В науке (как, впрочем, и в жизни), в отличие от известной Вселенной Джорджа Лукаса, вообще очень сложно определить — к джедаям ли относится учёный или же он стоит на тёмной стороне рядом с ситхами. В реальности в любом человеке и учёном тёмная и светлая стороны Силы присутствуют одновременно. Было такое и у МакЛеода. Будучи истово верующим прихожанином англиканской церкви, он совместно с группой коллег написал и подписал декларацию, выражающую несогласие и возмущение по поводу того, как «…так называемые учёные искажают научную истину, вызывая сомнение в величии Божественного замысла и верности Святого писания…». В 1864 году в Британии эту декларацию поддержало немало химиков, что, наверняка, воспринималось Чарлзом Дарвином и его последователями как кинжал в спину от учёных-коллег. Однако сейчас, когда мы уже не помним, какие баталии разгорались, в том числе и среди учёных-естественников, по поводу дарвиновского «Происхождения видов…», МакЛеод вспоминается не как автор ретроградной декларации, а как изобретатель вакуумметра.

В наши дни спор между религией и наукой продолжается, совершенно не теряя своей актуальности. Иронично то, что некоторые особо ретивые публицисты, абсолютно не вникая в суть научного метода, утверждают, что науку тоже можно считать разновидностью религии, тем самым поддерживая «славные» традиции иезуитско-схоластической риторики. Интересно, на чьей стороне в наши дни был бы МакЛеод и его коллеги, поставившие подписи в осуждающей Дарвина декларации?

<p>1878. Аппарат Виктора Мейера</p>

Разработка концепции атомных масс в химии начинается с работ Джона Дальтона. В конце XVIII века большинство химиков, если не считать Клода Бертолле и его последователей, приняло идею того, что «элементы» (это понятие предложил Антуан Лоран Лавуазье) входят в состав химических соединений в строго определенных соотношениях.

Сами соотношения исследователи выводили, опираясь на результаты двух классических для химии измерений — взвешивания и определения объёма. Джон Дальтон первым высказал предположение о том, что фундаментальными единицами химии являются атомы, которые отличаются друг от друга и весом, и химическими свойствами. Дальтон предложил первую таблицу атомных весов, в которой вес водорода был определён как единица. Однако, все остальные значения атомных весов в этой первой таблице в большинстве своем были ошибочны, что в скором времени и раскритиковал специалист по химическому анализу и автор известного газового закона Жозеф Гей-Люссак. Тем не менее, следует отметить, что определение соотношения вес/объём не было простым занятием. Для определения этого соотношения Гей-Люссак помещал взвешенный образец жидкости в запаянный стеклянный контейнер и ставил под заполненную ртутью трубку. Всё это сооружение нагревали на жаровне, от увеличения внутреннего давления стеклянный контейнер разбивался, высвобождая пары, объём которых измеряли по изменению высоты столба ртути. Необходимость учитывать влияние температуры на результаты измерения и привела к тому, что Гей-Люссак вывел свой газовый закон.

В 1826 году Жан-Батист Дюма разработал более гибкий метод определения соотношений вес/объём, который можно было применять для работы с веществами, реагирующими с ртутью, что позволило добиться определённых успехов. Правда, Дюма неоднократно заявлял с опасением, что из его современников только физики пытаются определять атомные веса, в то время как химики были слишком увлечены получением новых веществ. Это было похоже на часовую бомбу, заложенную под фундамент химии. Отсутствие точной информации об атомных весах (говоря современным языком — атомных массах) не позволяло однозначно определять состав молекул, в особенности органических. В 1861 году Август Кекуле заметил, что в литературе имеется девятнадцать вариантов формулы уксусной кислоты. Кризис органической химии, да и химии вообще, наступил, и причиной кризиса было именно разночтение в атомных массах элементов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научпоп Рунета

Чердак. Только физика, только хардкор!
Чердак. Только физика, только хардкор!

Знаете ли вы, что такое время? А как придумали теорию струн? Какой химический элемент – самый большой в мире? А вот Дмитрий Побединский, физик, популярный видеоблогер и постоянный автор «Чердака», знает – и может рассказать!Существуют ли параллельные вселенные?Можно ли создать настоящий световой меч?Что почувствует искусственный интеллект при первом поцелуе?Как устроена черная дыра?На эти и другие вопросы, которые любого из нас способны поставить в тупик, отвечает Дмитрий – легко и доступно для каждого из нас.«Чердак: наука, технологии, будущее» – научно-образовательный проект крупнейшего российского информационного агентства ТАСС. Для 100 000 своих читателей команда «Чердака» каждый день пишет о науке – российской и не только, – а также рассказывает об интересных научно-популярных лекциях, выставках, книгах и кино, показывает опыты и отвечает на научные (и не очень) вопросы об окружающей действительности.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Дмитрий Михайлович Побединский

Научная литература
Математика для гиков
Математика для гиков

Возможно, вам казалось, что вы далеки от математики, а все, что вы вынесли из школы – это «Пифагоровы штаны во все стороны равны». Если вы всегда думали, что математика вам не понадобится, то пора в этом разубедится. В книге «Математика «для гиков» Рафаэля Розена вы не только узнаете много нового, но и на практике разберете, что математикой полон каждый наш день – круглые крышки люков круглы не просто так, капуста Романеско, которая так привлекает наш взгляд, даже ваши шнурки, у которых много общего с вашей ДНК или даже ваша зависть в социальных сетях имеет под собой математические корни.После прочтения вы сможете использовать в разговоре такие термины как классификация Дьюи, Числа Фибоначчи, равновесие Нэша, парадокс Монти Холла, теория хаоса, подготовитесь к тексту Тьюринга, узнаете, как фильм получает Оскар, и что это за эффект бразильского ореха.

Рафаель Роузен

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Модицина. Encyclopedia Pathologica
Модицина. Encyclopedia Pathologica

Эта книга – первый нескучный научпоп о современной медицине, о наших болячках, современных лекарствах и человеческом теле. Никита Жуков, молодой врач-невролог из Санкт-Петербурга, автор ультрапопулярного проекта «Encyclopatia» (от Encyclopedia pathologicae – патологическая энциклопедия), который посещают более 100 000 человек в день.«Модицина» – это критика традиционных заблуждений, противоречащих науке. Серьезные дядьки – для которых Никита, казалось бы, не авторитет – обсуждают его научно-сатирические статьи на медицинских форумах, критикуют, хвалят и спорят до потери пульса.«Минуту назад вы знали, что такое магифрения?» – encyclopatia.ru.«Эта книга – другая, не очень привычная для нас и совершенно непривычная для медицины форма, продолжающая традиции принципа Питера, закона Мерфи, закона Паркинсона в эпоху интернета», – Зорин Никита Александрович, M. D., психиатр, Ph.D., доцент, член президиума московского отделения Общества специалистов доказательной медицины (ОСДМ).В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Никита Жуков , Никита Эдуардович Жуков

Здоровье / Медицина / Энциклопедии / Прочая научная литература / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

Восстание машин отменяется! Мифы о роботизации
Восстание машин отменяется! Мифы о роботизации

Будущее уже наступило: роботов и новые технологии человек использует в воздухе, под водой и на земле. Люди изучают океанские впадины с помощью батискафов, переводят самолет в режим автопилота, используют дроны не только в обороне, но и обычной жизни. Мы уже не представляем мир без роботов.Но что останется от наших профессий – ученый, юрист, врач, солдат, водитель и дворник, – когда роботы научатся делать все это?Профессор Массачусетского технологического института Дэвид Минделл, посвятивший больше двадцати лет робототехнике и океанологии, с уверенностью заявляет, что автономность и искусственный интеллект не несут угрозы. В этой сложной системе связь между человеком и роботом слишком тесная. Жесткие границы, которые мы прочертили между людьми и роботами, между ручным и автоматизированным управлением, только мешают пониманию наших взаимоотношений с робототехникой.Вместе с автором читатель спустится на дно Тирренского моря, чтобы найти древние керамические сосуды, проделает путь к затонувшему «Титанику», побывает в кабине самолета и узнает, зачем пилоту индикатор на лобовом стекле; найдет ответ на вопрос, почему Нил Армстронг не использовал автоматическую систему для приземления на Луну.Книга будет интересна всем, кто увлечен самолетами, космическими кораблями, подводными лодками и роботами, влиянием технологий на наш мир.

Дэвид Минделл

История техники
Изобретено в СССР
Изобретено в СССР

Изобретательская мысль в Советском Союзе развивалась своеобразно. Ее поощряли в избранных областях – космической, военной, научной – и практически игнорировали в бытовой. Иначе говоря, мы совершали важнейшие прорывы в ракетостроении и фундаментальных исследованиях, но серьёзно отставали во всём, что касалось повседневной жизни, от пылесосов до автомобилей. У этой книги две задачи. Первая – рассказать об изобретениях, сделанных нашими соотечественниками в советский период, максимально объективно, не приуменьшая и не преувеличивая их заслуг; вторая – показать изобретательство в СССР в контексте, объясняющем его особый путь. И да, конечно, – развеять многочисленные мифы, связанные с историей изобретательства.

Тим Юрьевич Скоренко

История техники / Научно-популярная литература / Образование и наука