Жизненная сила

- Вспомните брифинг перед началом миссии, - заметил Дью. - Ведь слухи о столкновении начались еще на ранней стадии космического путешествия. Была собрана некая любопытная информация. Но нашлись более простые объяснения, и ваша дорогая Премьер упустила идею о полом ядре. Информация только и ждала, чтобы я ее подхватил. Если вы помните, я ведь начинал просто богатым пассажиром. Имея и время, и возможности, я мог позволить себе пренебречь оригинальностью и даже сумасбродностью этой идеи.

- И как давно это произошло?

- Когда я нашел Медулла оссиум? Вскоре после начала вояжа.

- И вы открыли эти туннели?

- Не лично, конечно. Но у меня было налажено производство дронов, и они копали в мою, так сказать, пользу, воспроизводили сами себя и так постепенно добрались до ядра. За ними вниз последовал и я. - Раздался смех, и установилось задумчивое молчание. - Я назвал его Медулла оссиум. Это был мой мир, я хотел изучать его, и я действительно наблюдал за ним боле двадцати тысячелетий. Когда я разгадал его циклы, то нанял Корабль, который мог проходить через удерживающие планету силовые поля в то время, когда они ослаблены и тонки. Я попал туда и первым ступил на железо. Задолго до того, как это сделали вы, мадам Миоцен.

Уошен снова открыла глаза, стараясь сфокусировать их.

- Мадам, - снова запел Дью. - Я прожил на этой замечательной планете вдвое больше, чем вы. И в отличие от вас, я все знал, у меня были роботы в качестве помощников, словом, все, что может позволить себе богатый человек в качестве авантюрного приключения.

То, что казалось Уошен серым небом, оказалось вдруг серым потолком, ровным и бесконечным. Медленно, очень медленно Уошен начинала понимать, что она снова находится внутри обиталища пиявок - в их двухмерной пустоте или бог еще знает в чем. С трудом повернув голову, она увидела лицо Дью и его тело в нимбе рассеянного серого света. В руке его по-прежнему было кинетическое оружие.

- В отличие от вас я не выдумывал цивилизацию заново.

Миоцен стояла рядом с Уошен, ее усталое лицо оставалось напряженным, но широко раскрытые глаза не упускали ничего вокруг.

- Как ты? - спросила она, бросив взгляд вниз.

- Ужасно, - призналась Уошен, но голос ее был сух и чист, гортань и спинной хребет восстановились. Она чувствовала себя уже достаточно хорошо, чтобы видеть теперь все вокруг. Вздохнув, она приподнялась и села.

Еще один глоток воздуха позволил ей спросить:

- Как долго уже мы здесь?

- Пару секунд, - ответил Дью.

- Ты нес меня?

- Это сделал мой помощник.

Рядом стояла фальшивый Премьер, ее белые волосы задевали низкий потолок по мере того, как она разворачивалась туда-сюда, следя за всем. Мертвое выражение застыло в ее стеклянных глазах, а к одной из толстых рук был прикреплен украшенный изумрудами и тиковым деревом лазер.

А вокруг далеко, насколько могла видеть Уошен, уходили в ничто или в бесконечность серые плоскости.

Она повернула зажившую шею. За ней была стена обиталища и его длинное окно, а по полу разбросаны старые подушки. И уже зная ответ, она все-таки спросила Дью:

- Но почему здесь?

- Я и сам бы хотел это себе объяснить, - рассмеялся он. - Но здесь такое уединенное место, а к тому же - как-то символично.

И вернулись былые воспоминания. Уошен увидела себя стоящей перед этим же окном и разглядывающей капитанов, пока Миоцен громко говорит об амбициях и об их сладком опьяняющем запахе.

- Кто знает, что ты жив? - тихо, но сердито уточнила Миоцен.

- Кроме вас двоих, никто.

Уошен смотрела на этого человека и пыталась понять, за что же она когда-то его любила.

- Бродяги видели, как ты умер, - сказала Вице-премьер.

- Они видели мое тело, поглощенное расплавленным железом. Или им так показалось. - Он хвастливо рассмеялся.- Когда я попал на Медулла оссиум в первый раз, то привез с собой огромные запасы всяческого сырья и аппаратуры. Все это я спрятал в гиперфибровые сосуды, которые пустил плавать в расплавленном железе. Когда они были мне нужны, они всплывали. И потому, когда мне потребовалось исчезнуть, я смог просто жить в одном из них. Под поверхностью.

Миоцен смотрела на Дью не отрываясь, и когда Уошен мельком глянула на нее, то заметила, что в ее ореховых глазах, за их непроницаемостью и напряженностью все же скрывается какая-то жалкая надежда.

- Амбиции, - сказала Уошен.

- Что? - переспросил он.

- Вот что это такое. Я не права?

Дью покачал головой, глядя на них с сожалением, как на убогих.

- Капитаны не понимают, что такое амбиции. Я имею в виду настоящую амбицию. Очередной ранг и жалкие почести - вот все, на что они способны. Они даже не представляют себе иных возможностей.

- Каких возможностей? - насторожилась Миоцен.

- Корабля, - тихо сказала Уошен, сказала тихо, но уверенно.

Дью на этот раз промолчал.

На неверных ногах Уошен попыталась встать, колени все еще подгибались, и дышать было трудновато. Миоцен подала ей руку, рванула вверх, и обе женщины оказались на мгновение тесно сплетенными, как танцовщицы, пытающиеся удержать равновесие.