Жизненная сила

С помощью старых паролей она взяла под контроль восстановленную связь и неожиданно оказалась повсюду - голографическое изображение, одетое в сверкающую форму Премьера, с ослепительной, хорошо отрепетированной улыбкой, с узким - даже уже, чем представлялось согласно слухам - лицом и с коротко остриженными седыми волосами. Плоть ее выглядела измененной веками, будто бы прокопченной или припорошенной пылью, а темно-ореховые глаза светились холодом более пронзительным, чем любой открытый космос. Премьер посмотрела на всех пассажиров и членов команды так, что всем сразу же стало не по себе. Ее узкие губы приоткрылись, снова сомкнулись, словно давая многомиллиардной аудитории время свыкнуться с ее присутствием перед тем, как она заговорит. И она заговорила спокойным властным голосом.

- Меня зовут Миоцен. Своей властью капитана Первого кресла я сместила Премьер-капитана с ее поста и отстранила от обязанностей.

Беспокоиться вам не о чем. Эта женщина жива, так же как жива и большая часть ее капитанов. Скоро вы сами узнаете о той пропасти некомпетентности, в которую они завели всех вас. В соответствии с хартиями Корабля будет проведен публичный суд, наказание будет суровым и справедливым, а Великий Корабль по-прежнему будет идти запланированным курсом.

Я позабочусь обо всех. Если, конечно, вы позволите мне это.

В вашей жизни ничто не изменится - ни сейчас, ни в будущем. Если, повторяю, вы сами не захотите перемен. Я обещаю вам это как Капитан-премьер.

Неожиданно глаза ее на секунду потеплели, и выступление закончилось следующими словами:

- Я люблю наш прекрасный Корабль. Я всегда любила его и заботилась о нем. И не хочу ничего, кроме того, чтобы защищать его самого, его замечательную команду, его пассажиров отныне и до конца этого исторического путешествия.

Вице-капитаном Первого кресла назначается мой сын. Сообщения о других назначениях будут переданы позднее.

Итак, ваш Премьер желает вам счастливого дня и еще более счастливых последующих тысячелетий, дорогие друзья…

Глава тридцать седьмая

На конце стола из перламутрового дерева был водружен маленький сверкающий бюст Премьера с лицом, на котором застыло выражение обаяния власти и высокомерия. А рядом с бюстом находилась ее собственная отрезанная голова с длинными седыми и спутанными волосами, с бледной, плохо высушенной кожей, не сохранившей даже следа бывшего золотистого цвета. Благодаря замедленному анаэробному процессу и фантастической ярости голова могла еще открывать глаза и кое-как двигать губами, но, не имея легких для подачи воздуха через гортань, ее рот мог только сипеть. Впрочем, сип это был достаточно отчетливым, то есть любой индивид, обладавший терпением или просто умевший читать по губам, вполне мог разобрать произносимые ею слова.

«За что? - спрашивала она. - За что, Миоцен? - Потом после долгой паузы просила:- Объясни же. Только мне. - Потом вновь начинала умолять: - Прошу тебя. - Но закончить свою речь обычно уже не могла, с мягким влажным звуком глаза и рот закрывались, и бывший Премьер снова погружалась в глубокую кому.

С неким холодным удовлетворением Миоцен тронула седые волосы.

Она повела глазами вдоль стола, задумалась, назвала имя и немедленно получила в ответ подробный бесстрастный отчет о том, что уже было проделано, о происходящем в настоящий момент и том, что надо было завершить в самое ближайшее время.

- Счастливая Вилка, - вызвала она следующего.

С черного кресла поднялась маленькая плотная женщина - урожденная Преданная, но присоединившаяся к Бродягам еще в детстве - и сделала сообщение о сопротивлении среди остатков старой команды.

- Их оплотом по-прежнему является порт Альфа, а две или три вооруженные банды орудуют поблизости от порта Эрайнайдай. Первая группа уже поймана, остальные дезорганизованы и имеют мало ресурсов. - Она помолчала немного, справляясь о последних данных через свою связь. - Мы только что взяли того, кто занимался саботажем реакторов. Безграмотный инженер, как вы и предполагали, мадам. Восстановление, как я уже говорила, идет по расписанию. То, что создано Строителями, разрушить не так-то просто.

По залу пополз шепоток одобрения, и многие из рядом сидевших офицеров повторили - «Строителями» - с привычным уважением.

Счастливая была в чине генерала. Она немного помолчала, разглаживая и без того не имеющую ни единой морщинки пурпурно-черную ткань формы. Как многие из поколения внуков, она не понимала искусства ношения одежд, и это требовало от нее самодисциплины и новых привычек. Но Миоцен не уставала напоминать всем, что пассажиры ожидают от команды не только безукоризненного поведения, но и безукоризненного внешнего вида. Капитаны и солдаты, одетые в собственные волосы и кожу, не вызовут доверия ни у кого. А завоевание доверия являлось главнейшей задачей как на ближайшие дни, так и на последующие тысячелетия.

- Сколько бывших капитанов смогло убежать? - потребовал данных капитан Первого кресла.

- Тридцать один. Это по самому большому счету, сэр. Сидя по левую сторону от матери, Тилл являл собой