Жизненная сила

- Разве я не обещала суда? Изучите мою жизнь. Изучите в любом аспекте и вы увидите, что я всегда скрупулезно исполняла все корабельные законы.

Книжники послушались этого совета и после долгого изучения заскучали, как она и предполагала. Ее жизнь никогда не была загадкой и потому не представляла для книжников никакого интереса. Один за другим они снова вернулись к их прекрасной таинственной карте.

- Если я сообщу вам свою информацию, то делиться ею вы будете не вправе ни с кем. Ясно? - предупредила Миоцен.

- Все ясно,- сухо ответил первый книжник.

- Если вы найдете этому возможные объяснения, то сообщите их только мне. Мне одной. - Она строго посмотрела в стеклянные глаза.. - Вам понятно, о чем я говорю?

- Понятно, - хором ответили книжники.

И Миоцен нанесла на карту новые данные: она нарисовала гиперфибровую оболочку, окружавшую ядро, поместила туда Медуллу, а под конец нарисовала то, что было в самом Медулла оссиум. Потом она продемонстрировала, как оно сжимается и расширяется, написала длинную цепочку вычислений, объясняющих, как проходят через железное тело энергетические циклы, как противонаправленные силовые поля, называемые контрфорсами, поддерживают его в определенном положении и все остальное, узнанное ею на протяжении тех ужасных столетий. Все это могло быть интересным для книжников.

На мгновение на старых лицах изобразилось потрясение.

Миоцен ощутила легкую дрожь - это корабельные двигатели начали выбрасывать плазму в холодную вселенную.

Ее физическое тело сидело рядом с сыном, глядя, как он улыбается.

- Очень, очень мило, - признался Тилл.

Река плазмы широким потоком двигалась почти со скоростью света, и только малая доля ее энергии давала видимый свет. Правда, даже этот свет был настолько ярким, что затмил все звезды в его моргающих, заслезившихся от сияния глазах.

- Могу ли я уйти, мадам? - тихо спросил он, как уставший к вечеру мальчик.

Голографическое изображение Миоцен тоже было разочаровано. Оно стояло в окружении книжников, переговаривавшихся со скоростью света, изучая новое чудо снаружи и изнутри. Наконец, один из них со спокойным всезнающим лицом предложил ей ориентировочное и до смешного простое решение великой загадки.

- И это ваш ответ!? - вскричала она.

- Это воистину артистичное решение, - заметил первый книжник. - А не нагромождение математических выкладок, мадам.

- Вижу, - проворчала Миоцен и, исчезая, добавила: - Никому ничего не говорить. Продолжать работу. Вы сделаете это для меня?

- Нет, - ответил книжник, обращаясь уже к пустому пространству.

- Мы сделаем ее для себя, - прогудел его сосед.

И они снова зашептались быстрыми, почти бесшумными голосами» карта приняла первоначальные очертания, все в их маленьком мирке встало на свои места, и спокойствие вновь воцарилось в душной комнате.

Глава сороковая

Для наблюдательных глаз помимо официальных ремонтных команд существовали еще и анонимные. Несколько дюжин реморов, чувствовавших себя совершенно свободно в своих неуклюжих скафандрах, сидело плечом к плечу в одном из своих старых катеров. Каждое лицо сильно отличалось от другого, все отпускали добрые реморские шуточки, а катер несся по направлению к носовой части корабля.

- Сколько нужно капитанов, чтобы потрахаться? - спрашивал один.

- Трое! - выкрикивал кто-нибудь другой.

- А зачем третий?

- Чтобы успеть сообщить об этом и получить соответствующую награду и упоминание в приказе!

- А куда отправляет Премьер свое дерьмо?

Все дружно указывали на ближайшее сопло и не менее дружно хохотали.

- А какая разница между старым Премьером и новым? - хитро прищурившись, вдруг спросил Орлеан.

Все неуверенно замолчали, никто не знал ответа, да и не мог знать, поскольку старик сам только что придумал эту шутку.

Его новый рот растянулся в подобие улыбки, и короткие клыки застучали о стекло шлема.

- Ваши предложения? Ну! - Он разинул пасть еще шире. - Наш новый Премьер ожил, а прежний никогда не жил!

Раздался вежливый, но какой-то неровный смех. Повернув шлем, Орлеан явил свое лицо целиком и, включив общий канал, во всеуслышание заявил:

- Да, не очень-то весело. Вы правы. - Но затем по частному каналу добавил: - Не зарубайтесь на ерунде. Все мы скоро помрем. Расслабьтесь.

Беспокойство переросло в нервическую решимость. Они не собирались умирать, об этом говорили напрягшиеся спины и сжатые кулаки. Эта команда состояла в основном из молодежи, все еще верившей, что смерть можно одурачить умом, правильным поведением и удачей. «Не я, - думал каждый. - Я-то уж точно сегодня не умру». И все они один за другим повернулись к соплу, глядя на его бесконечную протяженность и яркий сноп света - дерьмо нынешнего

Премьера - света, уничтожающего все вокруг, делящего всю вселенную пополам.